Йожеф Балаж - Посреди земли

— Эдит! — крикнула я. — Иди в комнату! Ты только взгляни, как цветы разрослись! — Я помнила, что прежде она очень любила цветы, а у меня ими всегда была комната заставлена: аспарагус, фикус, пальма, филодендрон, дерево жизни, кактусы разные — и на столе, и на подставке для цветов, и даже на шкафу стояли. — Эдит, слышишь, что говорю?

Никакого ответа; я вышла в кухню. Наружная дверь была распахнута настежь и хлопала на сквозняке, ветром захлестывало дождевые струи, у порога целая лужа натекла. Эдит и след простыл. Кошка с котенком кинулись ко мне, принялись ластиться, а пестрый котенок подол царапает, на руки просится. Сумки ее тоже нигде не видать было. Я встала в дверях, окликнула ее несколько раз, но так и не дождалась ответа. Долго стояла я, все звала ее, а дождь поливал мне на голову и плечи.

Потом уж я отступилась и дверь за собой захлопнула. Вода от порога растекалась по каменному полу. Я подтерла лужу тряпкой. Кошка с котенком, отталкивая друг друга, лезли мне под руку. — Брысь пошли! — шуганула я их тряпкой. Они отскочили в сторону, обиженные, улеглись у печки, на козьей шкуре и стали вылизывать друг другу шерстку.

Когда я кончила вытирать пол, они уже спали, уютно прижавшись друг к дружке.

Я постояла еще какое-то время на кухне, подождала: а вдруг да вернется Эдит.

И надеялась: сперва — что она вернется, потом — что она ушла совсем.

Она не вернулась.

Перевод Т. Воронкиной.

Я родился 23 августа 1926 года в Оросваре.

В 1944 году получил аттестат зрелости и поступил в медицинский институт.

В 1945 году попал в русский плен, в августе 1947 года вернулся на родину.

Я оставил занятия медициной и стал учиться на инженера-химика и экономиста. Работал я в тринадцати местах, главным образом как экономист-социолог.

Писать начал довольно рано, еще в гимназические годы.

Первые мои стихи были опубликованы в 1955 году в журнале «Чиллаг» и «Дунантул».

Встретившись в 1959 году с режиссером Миклошем Янчо, я начал писать сценарии.

В общей сложности мною написано семь романов, шесть книг рассказов, двадцать один сценарий и двенадцать драм.

Романы: «На ступеньках пятницы», «Коридоры», «Сирокко», «Крепость», «Красный реквием», «Председательница», «Тронулись рождественские поля».

Сборники рассказов: «Дощатый монастырь», «Сухое барокко», «Логические ворота», «Гороскоп Иисуса Христа», «Теория появления привидений».

Драмы: «Антихрист», «Королевская охота», «Прекрасная венгерская трагедия», «Толкователь», «Красный псалом», «Утопия».

Сценарии: «Так я пришел», «Бедняги», «Тишина и крик», «Сирокко», «Агнец небесный», «Народ пока еще просит», «Моя любовь Электра», «Венгерская рапсодия», «Аттила», «Красный реквием», «Долина», «Крепость», «Председательница», «Девять месяцев».

Прочтя эти строки, Беата Старк улыбнулась, полистала дальше сборник стихов под названием «Юности хрупкая краса», затем скучающе отодвинула в сторону тонкий, узкого формата томик.

По серым стенам лаборатории были развешаны портреты знаменитых биохимиков и геофизиков, картины-коллажи в голубых тонах, темно-зеленая лампа в виде маски и всевозможные биохимические таблицы.

Женщина сняла свое желтое демисезонное пальто, бросила его на стол и быстрым, стремительным шагом прошла в ванную позади лаборатории.

Вода, подкрашенная розовой туалетной солью, жирно поблескивала; должно быть, в ванне давно мылись, вода успела совсем остыть. На вешалке висели костюм, рубашка и трусы Поля Бентона.

Беата Старк обошла все помещения, обследовала каждый уголок и наконец в раздумье остановилась посреди лаборатории; чуть помедлив, она шагнула к телефону, сняла трубку и набрала номер.

— Добрый день, Джон. Это Беата.

— Приветствую вас, Беата. Чем могу быть полезен?

Ответ собеседника усилили два динамика, размещенные по углам лаборатории.

— Не знаете, куда подевался Поль? Вызвал меня к себе в лабораторию, а сам исчез, я нигде не могу его найти.