Борис Лурье - Дом Аниты

Насилие, генерированное, усовершенствованное и осуществленное в небывалых масштабах еще не закончились. И не только, потому что много лет спустя оставшиеся в живых продолжают страдать от физических или психических увечий.

Наблюдая последствия этого безграничного зла, которое оставило глубокий след в каждой культуре, мы можем приложить совместное усилие для его искоренения.

Родным языком Лурье был русский, но «Дом» был написан по-английски. Определенные свойства прозы Лурье, с его неродным английским, передают своеобразную точку зрения автора. Во-первых, его герой никогда не обвиняет своих палачей. Наоборот — он обожает свою Хозяйку Аниту, принимает все ее оскорбительные условия и соглашается с тем, что он заслуживает жестокого обращения. Каждая пытка влечет сексуальное удовлетворение. Написанная в довольно отстраненной, но яркой манере, психологическая инверсия ярко демонстрирует «идентификацию с палачом», — когда жертва сначала страдает, а затем принимает насилие и становится его проводником.

Рассказчик по имени Бобби — впрочем, он сам признает, что не знает ни своего истинного имени, ни происхождения, ни как попал в Дом Аниты, — выступает то слугой, то рабом, то предметом мебели и повествует нам о четырех доминах, управляющих Учреждением.

Но кто такая Анита? Кто был ее прототипом?

Мы бы могли предположить, что это была сама Ильза Кох, пресловутая «ведьма из Бухенвальда», которая заказывала абажуры из кожи заключенных. Но в таком случае факт литературы становится банальным. Могла ли «ведьма» повлиять на сексуальность Бориса? Обычно изображаемая в кино как «волчица СС», Ильза, однако, не отличалась смелостью. Правда лишь то, что она действительно позировала верхом на фоне изголодавшихся пленников и избивала плетью любого, кто попадался под руку.

Однако Ильза и ее муж Отто-Карл Кох правили Бухенвальдом в 1937–1941 году; судя же по лагерным записям, Лурье прибыл туда только в начале 1944 года. До этого момента он находился в четырех других лагерях {5} 5 В письме из архива Мемориала «Бухенвальд» говорится, что 3 ноября 1944 г. Бориса Лурье перевели в подведомственный Бухенвальду трудовой лагерь Магдебург, где Лурье пробыл до своего освобождения 7 мая 1945 г.: «Борис Лурье или Лурге (как он зарегистрирован в документах концентрационного лагеря Бухенвальд), родился в Ленинграде 18 июля 1924 г. 3 ноября 1944 г. был переведен из концлагеря Штуттгоф в трудовой лагерь Бухенвальда Магдебург. 19 ноября 1944 г. ему был присвоен арестантский номер 95966; был включен в следующие категории заключенных: «Политический», «Латыш» и «Еврей» ( Politischer, Lette, Jude ). Находился в трудовом лагере Рига-Лента, подразделении концентрационного лагеря Кайзервальд, с 25 октября 1943 г. до неизвестной даты и 1 октября 1944 г. был переведен в Штуттгоф, где ему был присвоен номер 96146. Он указывает профессию плотника и год рождения 1922-й; последнее, вероятно, объясняется его желанием повысить свои шансы выжить, заявив, что он на два года старше и потому лучше приспособлен к работе. К сожалению, у нас нет документов, которые могли бы дать представление о том, что случилось с Борисом Лурье после его прибытия в Магдебург». .

Как бы то ни было, Кохи были настолько жестокими, что постоянно присутствовали в сознании узников. В истории они остались как легендарные живодеры. Отто-Карл Кох был осужден самими нацистами за «подстрекательство к убийству» и повешен в апреле 1945 года, незадолго до освобождения Бухенвальда. Ильза повесилась в тюрьме спустя 20 лет. И если Борис не страдал непосредственно от рук самой «ведьмы», ее незримое присутствие было одной из пыток: они внушали, что возможно всё, даже немыслимое.

В романе мы вместе с Лурье переживаем множество сексуальных издевательств и экспериментов над телом. Откуда взялись эти фантазии, почему они царят в этом борделе? Потому что это не только бордель — это концлагерь.

Мы понимаем, что Бобби, пойманный в ловушку провоцирующих и шокирующих образов, обречен на вечное рабство. Даже в качестве литературной абстракции его мир ужасает чаще, чем назидает. Эстетика превращается в жестокость.

Этот текст Лурье интересен любому, кто обращается к психологии фашизма. Логика садомазохизма отвратительно «эволюционирует», не встречая каких бы то ни было моральных барьеров. Новая нравственность заключается в отсутствии морали. В этом мрачном театре вселенная вывернута наизнанку.

Лурье позволяет себе быть безжалостным к читателю, обнажая психическую травму, нанесенную концлагерем впечатлительному подростку, интеллектуальной и творческой личности.