Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология]

— Мне что, не оплатят?

Редактор бурно принялся что-то объяснять, но сразу запутался.

Так. Та-ак…

Прежде чем разговаривать с этими людьми всерьез, Олег набрал номер приемной СС, но секретарша начала врать тоже: Сергей Спартакович в командировке, нет, завтра тоже его не будет, нет, соединить никак не получится… То, что СС не давал номер сотового, Олегу больше не казалось оглушительной дурью. Дальновидно. Оказывается.

Потерпев фиаско с заказчиками и имея перед собой только бессильного, бессмысленного, восточно-лукавого редактора, Олег обрушился на него со страстным, не свойственным ему патетическим монологом на тему «Давайте, пусть у вас Коноевский переимеет всю молодежь („Своими фильмами?“ — успел вставить Мухаметшин, притушив улыбку) и разворует все театры страны. Давайте-давайте. Продолжайте в том же духе». Причем крики перебивались таким оглушительным кашлем, что Роксану даже послали к кулеру за горячей водой. Надо было делать акцент на семье в Барнауле и на том, что он уже месяц колупается с этим гребаным фильмом, выживая невесть как на голом окладе. То есть оклад у них тоже в конвертах, впрочем, неважно. Да в конце концов Мухаметшин и так все это прекрасно знал.

— Это было сильно, прямо «быть или не быть», — сказала потом Роксана, обвивая его длинными руками в комнате отдыха не отдыха, в закутке, где под пальмой стоял диван и обычно отсыпались операторы.

— Ага. Не быть. Отдать все деньги за «Амоксиклав» и тихо тут под дверью помереть. — Олег пошевелился — как бы «всё». Ему не хотелось обижать Роксану и скидывать ее руки, но он чувствовал себя таким побитым псом, паршивым. В этом жутком свитере, от которого разило лежалостью, затхлостью и даже, кажется, антибиотиками. Хотя в инструкции и написано. Про «новое поколение». Якобы их запах не выделяется через пот.

— Тихо! Осторожно, ты не волнуйся…

Это с непривычки, от слабости — потемнело в глазах, когда встал, и Роксана усадила его обратно.

Во времена, когда всё на пределе, хотя бы в эпоху тульской кампании, с ним случалось что-то подобное — затемнение, отказ мозгов, но тогда всё это компенсировалось спокойным знанием, что деньги наконец пошли. Заработала какая-то труба, и теперь — хоть что.

— Слушай, а что, если тебе поговорить с Баргамянцем?

— О чем?

— Ты действительно проделал такую работу, и то, что в Кремле проект закрыли, не значит, что…

— Ну уж не в Кремле.

— Неважно! Ты же знаешь, вопрос такого плана может решить только он.

— Ага, и как к нему попасть?

Всесильный Баргамянц, владелец «Файла» и всея медиагруппы, окружал себя такой охраной и обстановкой неприступности, что сама мысль как-либо связаться с ним могла показаться дикой. Но не Роксане.

— А вот это я тебе устрою! — И она чмокнула Олега в нос, прежде чем он успел как-либо среагировать.

А надо ли реагировать? Впрочем, ему не хотелось, чтобы он был что-то ей должен.

Меньше чем через час, получив неохотное благословение редактора (а ему-то, впрочем, что) и горячие напутствия Роксаны — обязательно топи за молодежь!.. — Олег прибыл в особняк на Большой Ордынке. Он бывал тут несколько раз, на каких-то торжествах, а впрочем, и в самом начале, потому что Баргамянц имел привычку лично собеседовать всех журналистов, принимаемых на «Файл». Это стариковское чудачество было столь бессмысленным, сколь и безобидным. Договор к тому моменту уже подписали, и те, кто провожал компанию из трех или четырех новичков «на ковер», успели нашептать, что это не более чем ритуал, надо просто слушать и кивать. Баргамянц действительно не столько спрашивал, сколько говорил, наставительно поднимая палец. Олег рассматривал палец и думал: зачем носить перстень на указательном, что за дурь?

Но, конечно, активно кивал, как учили.

Он тогда долго готовился к этому смотру, наряжался и даже взял у Юрца понтовый галстук Luciano Barbera, потому что был предупрежден, что Баргамянц чувствителен к таким мелочам (впрочем, ему показалось, что старик вообще никуда не смотрел). Сейчас он прибыл по дождю — серый, еле живой, в характерном свитере алтайской сироты. И попал в роскошь.

Оказалось, впрочем, что Баргамянц уже перестал косить под Сальвадора Дали. А может, устал. Или тоже болел. После долгого ожидания в зале, в котором никого не было (только трехметровый хозяин кисти Никаса Сафронова), Олега пригласили в кабинет. Не в тот, где состоялся когда-то первый бал в галстуке от Юрца&Лучано. Это был прямо-таки оскорбительно малый закуток, но с камином, возможно, не фальшивым. Всесильный владелец «Файла» сидел на диванчике и будто тоже ждал. Выглядел он неважно, обычно яркие его контрасты — белая борода, черные брови — поблекли, зато разгулялся пигмент. Божество сдало. Или просто не гримировалось под софиты.