Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология]

Никита пожал плечами. Ему было двадцать четыре, ни детей, ни жены. Если бы не оторванная во время осады рука, воевал бы до сих пор. Он поглядел на свой новенький протез и сказал:

— Видишь, за что я пошел? Десять тысяч долларов. Думаешь, у меня такие деньги были когда-то? Я даже и сосчитать бы столько не смог. В рублях, — уточнил он, улыбаясь. — А теперь могу себе позволить такую штуку, и не одну! У дедов-то, поди, не было.

Но никто не понял шутки, и молчание, сделавшееся мрачным, затянулось.

— Скучно с вами, — вдруг сообщил Кузьма, поднимаясь после очередной рюмки. — Хочу развлечься.

— Развлекайся, никто ж не запрещает, — заметил Никита.

Кузьма вышел и зашагал к машине. Он еще сам не понял, что собирается сделать. Открыв багажник, нашел канистру с бензином и отправился к морю. Здесь он облил несколько лодок и поджег. Огонь занялся не сразу, Кузьма заставлял пламя разгореться. Но вот сырое дерево вспыхнуло и очень быстро выгорело. Борька испуганно жался к ногам хозяина.

— Ты уж разбушевался тут, да? — спросил подошедший Павел.

— Не. Хотелось что-то сделать.

— И как, веселее стало?

— Немного.

На самом деле Кузьма почувствовал себя гораздо лучше.

— Так дело не пойдет, — сказал он, — сидим как старые пердуны. Молчим. Надо что-то делать!

— Зачем? — пытался понять Павел.

— Я вот умираю от скуки!

— Так иди работай.

— Да к черту работу! У меня есть пока деньги, еще успею наработаться. Мне еще хозяйство поднимать. А пока хочу что-то полезное сделать, и веселое!

— Ну тогда веселись, кто не дает.

— Кстати, насчет денег. Надо бы с Саньком потолковать. Сходишь со мной?

— А кто это, Санек?

— Друг старинный. Мы до войны кафешку держали на набережной. Узнаем, как там она. Может, как раз и работу тебе организую! — Он хлопнул Павла по плечу.

Лодки прогорели, черноморская ночь снова скрывала лица, слабый серебристый полумесяц лишь изредка показывался из-за облаков.

— Схожу, если надо. Но я работать тоже не хочу. У меня пенсия.

— А кто платит?

— Как кто, — Павел пожал плечами и улыбнулся. — Русские платят.

— Видишь, тебя не забыли.

— Да брось. Знаешь же, о чем я. На людей посмотри. Как они косятся на нас. Как будто это не мы их защищали от укров и америкосов.

— Дураки, что с них взять, — добродушно ответил Кузьма. — Я вот стараюсь не злиться и тебе не советую. Знаешь, мне еще мой отец объяснял: каждый понимает столько, сколько ему Боженька мозгов отмерил. Вот мы с тобой понимаем, а они… — Он развел руками. — Но ты же не бесишься на пса, что он пес?

— Борька твой поумнее многих, — мрачно заметил Павел. Поняв, что речь о нем, пес залился радостным лаем.

— А вот что было бы, если бы мы туда не пошли, а? Ты думай чаще об этом, тебе станет легче, — посоветовал Кузьма.

— Тебе самому легче от этого?

— Просто думай. Вот увидишь. Я как представлю, что здесь стоит американский флот и какие-нибудь укро-немцы наших баб лапают, мне сразу… ровнее дышится как-то. Мы их не пустили!.. Не будет такого. Слышали? Не будет!!! — проорал Кузьма, поворачиваясь к черному морю. Волны мерно гремели, поглощая их разговор.

На другой день Павел с утра приехал к дому Кузьмы на велосипеде. Тот только проснулся и выглянул в окно. На часах было начало восьмого, солнце уже начинало припекать, лето было совсем близко.

— Как ты на этой железке ездишь? Еще и в такую даль.

— Не знаю. Не спалось вчера. Сел и поехал, пока темно.

— Это хорошо, что ты уже здесь, — сказал Кузьма.

Хотя он был уверен, что привезенных с войны денег хватит еще минимум на год, а если начнут платить обещанную военную пенсию, то и вовсе не придется работать, с тем, как дела у их с Саньком кафе, желательно было разобраться. Просто он ленился идти к нему один. А при зрителях — вот хоть при Паше — все было проще.

— Заходи, позавтракаем.

На кухне уже сидели Полина и Петрович. Едва появился отец, девочка встала и пошла в свою комнату.

— Так, стоять! — громыхнул Кузьма. Полина испуганно обернулась. — У нас вообще-то гость! Чего молчишь? Видишь, нет?

— Вижу, — пискнула Полина.

— Вот и поздоровайся. Давно не видала Пашку-то. Сколько мы уже не приходили?

— Здрасьте, дядь Паш.

— Здравствуй, Поля, как учеба?

— Хорошо. Скоро экзамены только.

— ЕГЭ?

— Нет пока. ОГЭ.

— Понятно. Ну, учись хорошо, радуй папу.

— Я стараюсь.

Снова воцарилось молчание. Кузьма недовольно посмотрел на дочь, но по ее зажатому виду было ясно, что большего из нее не выдавить.