Виктор Пелевин - Искусство легких касаний

Про него уже поговаривают в интеллектуальных кругах французской столицы и считают человеком со странностями. Пару раз он замечает слежку.

Метаниям русского интеллекта в парижских переулках посвящено без малого двести страниц. Они заполнены в основном метафизическими спекуляциями и отзывами о ресторанах — все это мы с удовольствием пропустим. Отметим только, что именно здесь встречается самый длинный абзац во всей книге: «понос сознания на целых пять страниц», как выразился один из критиков.

След оживает лишь тогда, когда Голгофский решает ознакомиться со списком опубликованных работ Жерара Бонье — почему-то раньше это не приходило ему в голову. Публикаций не слишком много. Одна — о средневековой альбигойской магии — написана в соавторстве с неким Жаком Лефевром.

Этот Лефевр тоже историк, специалист по гностицизму («по его двойникам, теням и отражениям в самых разных культурах, от античного Средиземноморья до Мезоамерики», как поясняет одна из аннотаций).

Голгофский просит Лефевра о встрече. Тот соглашается. Они встречаются в известном «Café de Flore», где любил работать Сартр.

Лефевр весело хохочет. У него с собой оказывается очень хороший марокканский гашиш, и Голгофский вынужден сделать несколько затяжек из стильной стальной трубочки.

— Она вообще-то для ДМТ, — говорит Лефевр. — Просто сегодня у меня разгрузочный день…

Голгофский кивает. Через пять минут ему уже интересно и даже немного страшно слышать звук собственного голоса.

— Разум как сущность? — переспрашивает Лефевр. — Да, Жерар иногда говорит об этом в своих лекциях. И что вас здесь удивляет? Разве вы не знакомы с верованиями, например, мезоамериканских нагвалей?

Голгофский признается, что нет.

Лефевр достает телефон — и, после минутного поиска в интернете протягивает его Голгофскому.

— Вот, например, как воспринимали Разум маги, на которых ссылается Карлос Кастанеда. Специально для вас…

Голгофский читает с экрана:

«В нас есть хищник, который пришел из глубин космоса и взял на себя управление нашей жизнью. Люди — его пленники. Хищник — наш господин и хозяин. Он сделал нас послушными, беспомощными…»

— Они называют его «летуном», — объясняет Лефевр. — И видят его как темное покрывало, накрывающее человека собой. Увидеть Разум таким образом помогают многие растительные алкалоиды. Признаюсь, я и сам отчасти знаком с сырым восприятием, лежащим в основе этого мифа. Но подобная образность кажется мне чересчур мрачной… Если вы видели «Apocalypto» Мела Гибсона, вы понимаете, насколько жутка была эта культура. Ацтеки, тольтеки и прочие майя без конца брали друг друга в плен с самыми недобрыми целями — отсюда, наверное, и такие сравнения: хищник, пленник…

— Но вы же специалист по гностицизму, — говорит Голгофский.

— Именно. Гностики тоже хорошо знали, о чем идет речь. Публикации на эту тему есть в открытом доступе. Вот, почитайте дома…

Голгофский получает на свой мэйл целую коллекцию ссылок.

Оказывается, гностическая традиция говорит почти о том же самом, о чем Кастанеда, только называет «летуна» архонтом. Исследователи отмечают удивительные параллели в видении этих феноменов гностиками и древними мексиканскими магами. Современные поп-авторы (видимо, иронизирует Голгофский, «поп-» здесь употреблено в духовном смысле) называют эту же сущность Великим Вампиром, как бы непрерывно летящим сквозь человеческий ум…

Голгофский анализирует еще около ста страниц новой для него информации. В конце он делает достаточно очевидный вывод: все эти описания — просто неожиданные метафоры, показывающие в новом свете тот самый предмет, что царапает нам глаза с самого детства. Своего рода буржуазная иллюминация сталинской высотки.

«Разум изнутри — это и есть мы сами. Это наша система мотивов, целей, рационализаций и так далее. Но если угоститься соком лианы и исхитриться увидеть Разум со стороны — тогда это «летун», колеблющееся в пространстве темное покрывало, большая черная тень, которая скачет по воздуху и накрывает человека собой. Да, это чистая правда — тень не просто превращает нас в рабов, а сразу же старается убить в нас все то, что не является ею…

«Вот, значит, кому поклонялись в 1793 году веселые парижане в реквизированном Соборе Парижской Богоматери. Что делать, какое время на дворе — таков мессия…»

В процессе этих изысканий Голгофский понимает главное: существуют самые разные описания эманаций Разума, и отчеты эти, как правило, жутковаты, но не из-за природы самого Разума, а из-за экстремальности обстоятельств и процедур, делающих подобное восприятие возможным.