Алексей Баев - Введение в человечность [СИ]

Лейтенант тем временем сумки открыл и, вещи доставая, только повторяет:

— Ваше? Ваше? Ваше?…

Наталья кивает утвердительно, он в сторону откладывает. Одну сумку разобрал. Принялся за вторую, Валерикову. Наташа смотрит, и понять ничего не может, но машинально головой продолжает кивать. А вещи-то в сумке — женские! И какие! Шмотье импортное! Туфли югославские на шпильке! Такие у фарцы по стохе идут, не меньше…

В общем, досмотр закончили. Ничего, вроде, подозрительного не нашли, отпустили. Лейтенант даже извинился, как Наташа еще вначале предполагала, помог вещи сложить и сумки на улицу вынести. Наташа, когда из дежурки выходили, заметила листовку «Внимание, розыск!», прикнопленную к фанерному стенду. С фотографии смотрел Валерик, который почему-то звался особо опасным преступником. Девушка только имя прочитать успела — Козлов Виталий Степанович, да кличку — Сайгак. Остальной текст разглядывать времени не было.

Оказавшись на улице, Наталья уселась на свою сумку и опустила лицо на ладони. Заплакала. Вот, дура! Кто она теперь — пособница вора, любовница его, а может — подельница?! Сволочь! Подлец! Это он ее, значит, специально спаивал, а потом по вагонам шустрил, подбирал где что плохо лежит. А у кого брать, как ни у собутыльников случайных из вагона-ресторана. Их-то на месте точно нет. И, коль по кабакам шляются, живут не бедно. Тонкий расчет. А она, дура набитая, — прикрытие, алиби и тягловая сила в одном лице. Интересно, сколько он за одну такую поездку барахла берет. А может, не только барахла? Золотишко, деньги? Естественно, эти-то ценности он с собой носит, в сумке не было… Сумка! Догадка Натальи подтверждалась на все сто. Когда на вокзале в Ростове встретились, этот Валерик-Сайгак-Виталик с полупустой сумкой был, легкой. Отшутился тогда, зачем, мол, мужику барахло? Все что надо, на себе надето…

И что теперь делать? Что! Идти на стоянку, брать такси…

Естественно, на стоянке Валериком и не пахло. Не явился он ни через пять минут, десять, двадцать… Ну и Бог с ним. Забудется со временем. Тяжело, конечно, но лучше никак, чем так. Как фамилия-то у него — Козлов? Это уж точно: любовь зла, полюбишь и козла…

В университете начались занятия. Пятый курс на картошку не отправляли. Наталья жила в общежитии, ходила на лекции, в библиотеку, по выходным в одиночестве выбиралась за город. Любила она гулять по Павловскому парку, ранней осенью там особенно хорошо. Валерик (она про себя продолжала так его называть) вопреки ожиданиям из головы не шел. Естественно, что и других забот хватало, не все ж время думать о прошедшем?! Жалеть, в принципе, не о чем. Лето провела прекрасно. А то, что подставил он ее, так ничего страшного — выкрутилась ведь. Сумка, кстати, до сих пор у нее…

Прошло два месяца, золотая осень сменилась осенью дождливой, холодной и грязной. Загородные поездки по выходным Наташа прекратила, все больше свободного времени проводила у себя в комнате — читала книги, вышивала (еще с детства такое хобби осталось), сплетничала с однокурсницами. Валерика почти не вспоминала, отпустил наконец-то. И только она этому факту порадовалась, так всегда бывает, явился — не запылился.

Соседка по комнате вошла, когда Наталья ставила чайник.

— Слушай, подруга, там тебя внизу какой-то супермэн домогается. Вахтерша его ни в какую пускать не хочет.

— Меня?

— Тебя, тебя. Может, спустишься?

Грудь защемило. Он. Ну что ж, может, и к лучшему. Заберет барахло, объяснится так объяснится, нет — так нет. Решила встретить. И подоспела вовремя.

Внизу, в вестибюле, начинала собираться толпа, привлеченная интересным действом. Перед бабушкой-вахтершей в черном халате, которая заслоняла лестницу, словно амбразуру, собственной грудью, выделывался франт в песочного цвета костюме и такого же оттенка «гангстерской» шляпе с широкими полями. В руках огромный букет роз.

— Мамаша, ну я буквально на десять минут… Что ты, в самом деле?! Давай так договоримся: минута — рубль. Засекай время.

— Нет, — твердо стояла на своем принципиальная бабка, — иди-ка отсюда лучше, а то милицию вызову!

— Брось ты, милицию! Аванс оставлю, — франт достал четвертак и помахал им перед носом старухи.

Соблазн был велик, но стражница держалась молодцом.

— Я тябе чаво сказала? Иди отседа, окаянный!

Ухарь не унимался.

— Бабуль, а полтинничек? Плюс трешка за минуту…

Интересно, как события развивались бы дальше, ни появись в этот момент Наталья.

— Баб Дуня, пропустите его, он ко мне, — и, обернувшись к кавалеру. — У тебя паспорт с собой?