Варвара Еналь - Птица и охотник [litres]

Девушка замерла, затеребила поводья в руке и беспомощно глянула на Ежа. Видит ли он? Что может быть хуже черного? Ничего. Это недобрый знак. И почему только охотник постоянно носит одежду такого цвета?

– Ну, что случилось? – оглянулся Ог.

Он и его вороная уже спустились вниз на один пролет, и Травка у него на руках выглядела абсолютно спокойной и равнодушной. Темнота не пугала и не удивляла ее, ведь эта девочка частенько оставалась одна, в сумрачной хижине во дворе мамы Мабусы.

– Черные ступени, – тихо проговорила Птица.

– И что? – Хозяин поднял повыше факел. – И что теперь, будете там торчать? Спускайтесь, иначе останетесь в темноте, и придут надхеги по ваши глупые души… Быстро!

Последнюю фразу он произнес резко и злобно, и оба пса, ощетинившись, зарычали на лошадей.

Пришлось спускаться – не стоять же во мраке. Оранжевые отблески уже плясали внизу, еще на один пролет ниже, звонко цокали копыта, разбивая гнетущую тишину подземелья на острые осколки. Птица теперь торопилась. Рядом с Огом все же безопасней, чем одной, в темноте. От Ежа толку никакого, разве что толкнуть парнишку первого в пасть дракону и вовремя убежать, пока тварь будет им перекусывать…

Лестница скоро закончилась, и все они оказались в длинном широком зале, таком высоком, что свет факела не доставал до потолка, терялся в сумерках. Везде царили разруха и запустение: пыль, осколки кирпичей, длинные лохмотья паутины, настолько плотные, что можно было резать ножом.

– Ого, – выразительным шепотом выдал Еж, вглядываясь в широкие, покрытые резьбой колонны, уходящие во мрак.

– Это не «ого», это, видимо, какой-то зал у них был для общих собраний. Тут вон, вдоль стен, когда-то были скамьи.

Ог кивнул куда-то в темноту, но Птица не стала присматриваться. Какая разница, что там у стены? Главное, кто может поджидать их во мраке. Тревога охватила ее с такой силой, что натянулся каждый нерв, каждая жилка. Даже ладони чуть задрожали. Здесь есть смерть – девушка это чувствовала каждой частичкой своего тела. Неужели Ог ничего не чувствует? Он должен, он же обладает огромной силой!

Зал глухо и словно нехотя отвечал эхом на стук лошадиных копыт, чуть подрагивала паутина, временами выступая из мрака в круг скупого факельного света. Бросив один раз взгляд под ноги, Птица увидела правильные шестигранные плиты, на каждой из которых темнели выбитые силуэты деревьев и драконов. Драконы – и под ноги! Где это слыхано?!

Драконам молятся и просят их о милости и покровительстве, драконов боятся! Но кто же станет класть изображения священных животных под ноги, чтобы их топтали, засыпали мусором или вон та глупая скотина пачкала своим навозом. Птица постаралась перешагнуть нарисованных драконов, оглянулась – невозможно не наступить на них! Местами плиты разрушились, и под дырами зиял каменный, щербатый пол. Ровно посередине зала их пересекали глубокие прямые борозды, тянувшиеся длинными чертами из одного конца в другой. Она, Птица, согрешила уже несколько раз, топча изображение священного животного!

– Зачем тут под ногами драконы? – удивленно спросил Еж. – Разве можно топтать ногами зменграхов и надхегов?

– А убивать их можно? – усмехнулся Ог.

– Убивают только надхегов, и то – специальные охотники, как ты, обладающие магией.

– Я не владею магией. Драконы когда-то служили людям, вот как сейчас нам служат лошади. А суэмцы в свое время очень любили и ценили красоту, потому и мостили площади под землей красивой плиткой. Драконы для них не были священными животными.

– Вот потому они и навлекли на себя страшное проклятие , – почти шепотом проговорила девушка.

Ог оглянулся, пламя отразилось в его темных зрачках, губы растянулись в улыбке:

– Не потому, Птица. Если ты внимательно слушала легенды, то должна знать и о Двери, и о Великом драконе Гзмардануме, и о двух войнах с проклятыми , в которых суэмцы выстояли и победили. Они строят новые города в своей Суэме, новые башни, новые мосты, по которым ходят их ладьи. Они пользуются негаснущими огнями и лечат своих людей дорогими лекарствами. И вовсе не духи и не священные животные помогли им снять собственное проклятие.

Но Птица уже не слушала его. Странное ощущение чужого присутствия вновь охватило ее со страшной силой. Что-то большое, ужасное, сильное находилось очень-очень близко.

– Ты слышишь? – тихо спросила она Ога. – Неужели ты не слышишь?

Ог замолчал, поднял повыше факел и согласно кивнул. После сказал: