Евгений Князев - Красный пассажир-2. Черный пассажир ‒ ритуальная чаша. Paint it black

В отличие от своего северного брата унылого Санкт-Петербурга, построенного на русских крестьянских костях, закованного в мрамор и гранит, напичканного античными статуями и мавзолеями и больше напоминающего не жилой город, а хорошо ухоженное европейское кладбище, восточный Питер на берегу великого Тихого океана и среди дымящихся вулканов не только не высасывал из людей энергию, а еще больше наполнял все тело адреналином, восторгом и радостью жизни.

И все же участие в опасной миссии слегка тормозило ее бурную реакцию от нахлынувшего в ее душу блаженства свободы и легкости, которое испытывает человек, стоящий на краю земли. Савельева понимала, что задание у нее весьма серьезное, и за обычной доставкой пачки документов, кроется большой бизнес, где нет времени на раздумья, отдых и развлечения, пока дело не доведено до конца, иначе любая оплошность может привести к катастрофе.

Савельева хорошо изучила авантюристические замашки своего приятеля Смагина и наперед была уверена, что Игорь очень многого ей не досказал, но очевидно, так было лучше для всех!

Она назвала молоденькому, опрятно одетому шоферу, адрес, и он с каким-то удовольствием и русской лихостью доставил симпатичную девушку до места. Водитель легко ориентировался в нескольких улочках поселка и притормозил возле небольшого старинного особнячка, отделанного, как и полагалось для того времени южно-корейским сайдингом, пластмассовыми окнами и мощными кованными железными дверьми. Парень попытался познакомиться с девушкой, но Савельева очень вежливо и корректно остановила его порыв. «Ох, уж, эти мужчины, небось, есть у него жена или просто девушка, так нет, ему подавай каждый день новую», — подумала она и, положив две тысячи на панель приборов, с вежливой улыбкой приоткрыла дверцу авто.

— Подожди меня, любезный, минут пятнадцать, я скоро, — Галина еще раз непринужденно улыбнулась. Парень покосился на деньги, пожал плечами и кивнул головой, он понял, что это не простой клиент и здесь можно заработать, не болтая лишнего.

Девушка легко выпорхнула из серебристого седана и вошла в нужную, фасадную дверь с большим, безвкусно сделанным местными дизайнерами крыльцом, обрамленным кованой оградой и цепями.

В полутемном коридоре ее встретил угрюмый, небритый охранник в черной униформе, от которого пахнуло застоялым перегаром. Он отложил кроссворд и затертый постоянным массированием дорогой мобильник и вопросительно взглянул на незнакомку.

— Я к Морозову, лично, — опередила вопрос полусонного стража Савельева. И тут, вдруг, она занервничала. Опыт бывшей морячки и прожженной торгашки подсказывал, что в этом невзрачном домишке, прокручиваются довольно крупные сделки. Все что находилось внутри этого здания, чем-то отталкивало, все, начиная от первого впечатления от отделки как внешней, так и внутренней, кончая охранником и даже половичком на пороге с надписью «Велком».

Небритый охранник привстал, с трудом распрямившись, словно у него на шее, висели двухпудовые гири, и поправил для порядку кобуру с каким-то игрушечным пистолетиком внутри, затем он зачем-то отвернулся от гостьи и набрал на затертом телефоне секретный номер.

— Максим Петрович, вас спрашивает какая-то женщина, нет, я ее не знаю, он на секунду повернул одутловатое лицо к женщине, — откуда вы?

— Из Владивостока, — Галина нервно затеребила золоченый замок на своей «походной» дамской сумочке размером с хорошую крестьянскую торбу.

Стражник кивнул головой кому-то неведомому и нажал на открытие кнопку турникета.

— Прошу, второй этаж, приемная, вас ждут.

Галина быстро поднялась по крутой, но широкой мраморной лестнице с полированными деревянными перилами, прошла по длинному коридору, в конце которого светлело открытая дверь в большое просторное помещение с вывеской «Приемная».

«Как же мы не можем отойти от традиций коммунистической бюрократии и этой чертовой партийной, номенклатурной, а сегодня еще плюс «капиталистической» системами управления, теперь уже частными фирмами» — думала Савельева, шагая по красной ковровой дорожке. — Мы, словно папуасы, копируем у европейцев их стиль жизни, законы, одежду, моду на дорогие престижные авто и дома, но все это делаем неуклюже, примитивно, можно сказать с вбитыми в нас веками лакейскими и холопскими привычками. Хотя каждый на своем месте считает себя продвинутым, креативным, а на самом деле, посади крестьянина на Мерседес, и он также будет ехать в нем в одной майке полупьяный и, лузгая семечки, сплевывать их в окно…. все, все одно и то же», — Галина отчаянно махнула рукой и вошла в приемную.