Евгений Князев - Красный пассажир-2. Черный пассажир ‒ ритуальная чаша. Paint it black

Смагин вздрогнул и встал навстречу девушке. Он обнял ее и, не стесняясь, начал целовать в шею и в жаркие губы, проникая языком все глубже и глубже, отчего Савельева застонала и, задыхаясь, отстранилась от, возбужденного ее податливым телом, мужчины.

— Игорь ты не забыл, мы еще не одни, — шепнула Галина ему на ухо, — потерпи милый… — Но Смагин, словно не слышал. Он увлек девушку за портьеру и обеими руками поднял тонкое платье до самых подмышек. Савельеву забил озноб, ее тело не повиновалось ей, и она не могла даже вскрикнуть, а лишь глубоко и часто дышала. А музыка все звучала и звучала в их ушах, до тех, пока измученная парочка не завалилась на биллиардный стол в проходном помещении. Одинокий игрок, молча поставил кий в пирамиду и, улыбаясь, вышел, насвистывая ему одному известную мелодию.

Неожиданно Савельева встрепенулась, какой-то импульс подсказал ей изнутри, что происходит что-то не совсем правильно. Она лежала обнаженная на зеленом сукне, сжав в кулак тяжелый биллиардный шар, другой она обхватила Игоря за торс так сильно, что мужчина, аж, вскрикнул, но как-то радостно, словно мазохист после очередного удара плеткой и это отрезвило обоих. Савельева села на стол, свесив обнаженные ноги и, закрыв лицо раками, рассмеялась.

— Кто бы мог подумать, видела бы меня сейчас моя бедная мамочка, — она нежно взяла лицо Смагина в руки и поцеловала в лоб. Спасибо тебе, хороший мой, я словно родилась вновь. Она ловко заправила распухшую от поцелуев грудь в бюстгальтер, быстро натянула платье, поправила волосы. Смагин стоял в нерешительности, опустив голову. В руках он теребил узкие кружевные плавки, затем сунул их в карман. «Зачем дважды снимать!».

— Ну что продолжим разговор, — словно ничего не произошло, улыбнулась Савельева. — Заплати еще нашему музыканту, он хороший мальчик, все правильно понимает. Смагин вытащил из кармана пятисотенную купюру и на выходе сунул ее в карман музыканту.

«Ну, вы ребята дали жару, я такого, сколько работаю, первый раз вижу…» — крикнул им вслед волосатый скрипач, — заходите к нам почаще.

— Ладно, — Смагин, не оборачиваясь, махнул рукой и обнял Савельеву за талию, — все едем к тебе, я готов.

— Вот как, — ухмыльнулась Галина, набирая на сотовом номер такси, — а я передумала, меня может дома мальчик молоденький ждет, а я тебя притащу, — она засмеялась как-то, грубо и неестественно.

— Можешь не ехать, герой-любовник, мне не надо одолжений, беги домой, там семья без тебя скучает, а ты с какой-то шалавой по кабакам шастаешь, да на биллиардных столах пируэты любовные выписываешь, я права?

Смагин пожал плечами и засунул руки в карманы куртки.

— Ну, так что, мне на тебя рассчитывать? — он искоса посмотрел на возбужденную девушку.

— Можешь считать, что дело сделано, не провожай меня, садись в свой грязный джип, только не гони, менты тебя враз вычислят, зачем тебе время тратить на разборки, а уж как-нибудь сама. Как прилечу в Питер и сделаю дело свяжусь с тобой, все пока, — она чмокнула Игоря в щеку и вытерла ладошкой помаду, не обижайся, я действительно хочу побыть одна…

Савельева прилетела в Петропавловск-Камчатский ровно в полдень. Погода стояла прекрасная и из иллюминатора самолета, она еще раз полюбовалась дымящимися вершинами вулканов Тятя и Авачинский, блестящими, оранжевыми лучами солнца, такого яркого здесь, на краю земли, освещающего безбрежные массы Великого Тихого вплоть, до изогнутого дугой, горизонта.

В аэропорту, после плавной посадки на подержанном американском 646-ом Боинге, купленном, по случаю, почти за даром, всего за каких-то пять миллионов баксов, включая пятидесятипроцентный чиновничий «откат» на одном из дешевых аукционах для стран третьего мира Владивостокскими чиновниками — дельцами из администрации края, на ходу верстая и тут же, разворовывая краевой бюджет, Галина взяла праворульного японского «частника», который за полчаса, с ветерком, доставил девушку на изрядно потрепанной временем и российскими дорогами «Королле» в небольшое поселение под названием Елизово. Галина частенько бывала в этом чистеньком и тихом селении, больше всем известным по обилию горячих и целебных источников, бьющих неиссякаемыми фонтанами из самого сердца земли. Галина, всякий раз пребывая в этот красивый солнечный город «Петра и Павла» на краю земли и необъятной России, обязательно выделяла несколько часов для приема ванн из горячих оздоровительных источников, словно кровь из пробитой артерии, хлещущие нескончаемыми парящими струями из тела голубой планеты, но сегодня она даже и не планировала отдых.