Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 6.

— Да, невежество плохой советчик, сеньор Педро, особен» но сейчас, когда оно разжигает воображение моряков с жестокостью злого тирана. Они боятся худшего только потому, что у них недостает знаний, которые позволили бы им предвидеть лучшее. Страх всегда был верным союзником невежества, а вместе они сильнее надежды. Для темных людей все, что внове, вернее — все, что невозможно измерить привычной, знакомой меркой, кажется невозможным. Люди способны мыслить только доступными им понятиями. Вот почему эти матросы смотрят на исчезающий остров, как на последний клочок земли, связывающий их с жизнью. Но, право, их горе даже сильнее, чем я ожидал.

— Да, горе их глубоко, сеньор, и многие не могут его сдержать, — заметил Луис. — Я видел слезы на глазах у таких моряков, которые, наверно, в жизни не ощущали на своих щеках иной соленой влаги, кроме морской воды!

— Зато наши два приятеля, Санчо и Пепе, держатся молодцом, — возразил адмирал. — Правда, Пепе что-то задумывается, а вот Санчо, этот бродяга, ведет себя, как настоящий моряк, который только радуется, когда прибрежные утесы и мели остаются далеко за кормой. Для таких людей появление одного острова или исчезновение другого ровным счетом ничего не значит! Им привычен чистый горизонт, а на все остальное — гавани, острова — они взирают равнодушно, как на явления временные и скоропреходящие. Я знаю, что на Санчо можно положиться, хоть он и порядочный плут. Это один из самых надежных наших людей.

Крики, раздавшиеся внизу на палубе, отвлекли внимание адмирала; он привычно оглядел горизонт и сразу заметил, что на юге простирается только безбрежная океанская ширь: остров Ферро исчез из глаз. Лишь самые упрямые моряки все еще уверяли, будто видят его вершину даже после того, как остров окончательно скрылся за чертой горизонта. Но, когда и эти перестали что-либо видеть, горестные стоны и вопли вырвались наружу; многие рыдали, не стыдясь и не скрывая слез, другие в отчаянии заламывали руки, паника разрасталась, переходя в открытое возмущение, грозившее погубить экспедицию в самом ее начале.

Почувствовав это, Колумб приказал собрать команду на корме, около полуюта, чтобы видеть оттуда лица всех матросов, и обратился к ним с речью. Великий мореплаватель говорил искренне и убежденно, стараясь внушить своим спутникам глубокую веру в свои доводы и дать им понять, что он ничего от них не скрывает и ни о чем не умалчивает.

— Когда наши возлюбленные монархи дон Фердинанд и донья Изабелла облекли меня высоким званием адмирала и вице-короля неведомых морей и земель, к которым мы плывем, это был самый знаменательный и счастливый день в моей жизни, — начал Колумб. — А это мгновение, которые многим из вас кажется таким печальным, я считаю почти столь же радостным и благословенным. Для меня исчезновение острова Ферро означает прежде всего исчезновение португальцев, ибо теперь, в открытом море, вдали от известных им берегов, мы волею провидения стали недоступны нашим врагам и завистникам. До тех пор, пока мы будем уверены в себе и в нашей великой цели, нам нечего опасаться! И если у кого-нибудь из вас есть еще какие-то сомнения, пусть выскажет их прямо. Мы слишком убеждены в своей правоте, чтобы принуждать вас к молчанию, и готовы ответить на все вопросы.

— Раз такое дело, — сразу же заговорил Санчо, не упускавший возможности почесать язык, — то скажу вам прямо, сеньор дон адмирал: у этих честных парней на сердце кошки скребут по той причине, по какой вы так радуетесь. Если бы можно было все время оставаться в виду острова Ферро или какой-нибудь другой земли, они последовали бы за вами до самого Катая так же охотно и безропотно, как шлюпка за каравеллой при свежем ветре в ясную погоду. Но теперь, когда исчезла вдали земля, с оставшимися там женами и детьми, сердца матросов сжимаются от горя и слезы льются из глаз.

— Ну, а ты, Санчо, старый моряк, родившийся на море…

— Э, нет, ваша милость, прославленный дон адмирал, — прервал его Санчо с лукаво-простодушным видом, — родился я не на море, а только поблизости, там, где пахло морем. Правда, нашли меня у самых ворот корабельной верфи, но вряд ли какое-нибудь судно станет заходить в гавань, чтобы оставить на берегу столь малую толику своего груза!

— Ну хорошо, старый моряк, родившийся у моря, если тебе так больше нравится, неужели даже ты готов рыдать, как баба, только из-за того, что какой-то остров скрылся за горизонтом?

— Я полагаю, что капитан должен делиться своими замыслами с командой, когда не требуется сохранения тайны, а потому охотно отвечу на все вопросы, — начал Колумб. — Прошу слушать меня со вниманием, особенно тех, кто больше всего обеспокоен нашим теперешним положением и тем, что нас ждет впереди! Цель нашего плавания — Катай, страна, которая лежит на самом восточном краю Азии, где уже побывали многие европейские путешественники. Но в том-то и заключается отличие нашего плавания от всех других путешествий, что мы должны достичь этой страны не восточным путем, а западным! Но достичь этой цели могут лишь истинно храбрые, бывалые моряки, хорошо знакомые с океаном, — искусные кормчие и ловкие, исполнительные матросы. Ибо нам предстоит пересечь необозримое водное пространство, руководствуясь лишь звездами, ветрами, течениями да еще некоторыми расчетами. Я убежден, что земля круглая; следовательно, у Атлантического океана есть не только западный берег, но и восточный. Можно почти с полной уверенностью сказать, что это берег Индии, которая находится не более чем в двадцати пяти — тридцати днях успешного плавания от наших европейских берегов. Я сказал вам, куда мы плывем и когда дойдем до места назначения, — продолжал Колумб. — Теперь послушайте, какие выгоды сулят нам будущие открытия. По свидетельству венецианца Марко Поло и его спутников, людей честных и достойных доверия, королевство Катай не только самое обширное, но и самое богатое на свете. Там множество драгоценных камней, золота, серебра и прочих редких металлов. А о том, что получите вы, если нам удастся открыть такую страну, вы можете судить хотя бы по тому, какой чести удостоился я. Король и королева сделали меня адмиралом и вице-королем, предвидя удачное завершение нашего плавания, так что в случае успеха любой из вас будет отмечен и щедро вознагражден. Разумеется, каждый получит по заслугам: кто заслужит больше, тот и получит больше. Но добра там хватит на всех! Марко Поло и его товарищи прожили при дворе великого хана семнадцать лет; значит, их словам о неисчислимых богатствах и сокровищах той страны вполне можно верить. И, хотя они были обыкновенными купцами из Венеции и располагали только вьючными животными, каждый из них сумел щедро вознаградить себя за мужество и лишения. Одних привезенных ими драгоценных камней оказалось достаточно, чтобы обогатить их самих и вернуть прежний блеск их некогда уважаемым, но обнищавшим семьям, а это уже само по себе подтверждает правдивость их рассказа о путешествии в Катай. От них мы знаем, что у берегов Катая лежит множество островов, и можем рассчитывать встретить их раньше, чем доберемся до самого Азиатского материка. Природа там сказочно щедра, и все острова изобилуют пряностями, благовониями, драгоценными породами деревьев и прочими богатствами. Поистине трудно вообразить, какая награда ожидает нас впереди, в то время как поспешное и неоправданное возвращение навлечет на нас только презрение и насмешки. Мы идем к берегам Катая не как захватчики, а как добрые христиане и друзья, а потому можем ожидать самого дружеского приема. И несомненно, что одних подарков и приношений гостям-чужестранцам, прибывшим из столь отдаленной страны, как наша, к тому же по еще не разведанному пути, вполне хватит, чтобы сторицей вознаградить вас за все труды и тревоги!