Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 6.

— Значит, остается только «Нинья», — заметил Колумб. — Когда ее снарядят, можно будет наконец приступить к осуществлению наших планов?

— Да, сеньор. Мой брат Висенте Яньес все-таки согласился взять это маленькое суденышко под свою команду, а если Пинсон за что-нибудь берется, он свое дело сделает! «Нинья» будет готова к отплытию одновременно с «Пинтой» и «Санта-Марией», и поистине Катай должен находиться на краю света, если мы не доберемся до него на одном из наших судов!

— Это звучит обнадеживающе, сосед мой Мартин Алонсо, — проговорил настоятель, весело потирая руки. — Надеюсь, вы обогнете землю и вернетесь в Палое с другой стороны! Кстати, что сейчас говорят могерские сплетницы и досужие болтуны относительно формы земли и возможности доплыть до Индии?

— Болтают разное, отец мой Хуан Перес, бездельников и невежд по-прежнему хоть отбавляй! О том, что над горизонтом сначала появляются самые верхние, хотя и самые маленькие паруса, знают все моряки в любой гавани, но только они говорят, что это происходит не из-за формы земли, а из-за движения вод!

— Неужели никто из них не видел тень, которую земля отбрасывает на луну в конце месяца и в новолуние? — спокойно спросил Колумб с легкой улыбкой человека, который глубоко проник в суть явлений и шутя излагает очевидные для него истины тем, кто способен усвоить лишь самые поверхностные понятия. — Разве они не замечали, что эта тень круглая, и разве им не ясно, что круглую тень может отбрасывать только круглое тело?

— Да что говорить, это ясно каждому! — подхватил настоятель. — Теперь даже самые заядлые сплетники побережья должны будут умолкнуть! Скажите людям, добрый Мартин Алонсо, пусть попробуют обойти свой собственный дом — они сами увидят, что когда идешь вдоль стены направо, то к тому же месту возвращаешься слева.

— Преподобный отец, — отозвался моряк, — если бы можно было все свести к таким простым и знакомым примерам, любая старуха в Могере и любой придворный в Севилье проникли бы в эту тайну! Да, видно, не так все просто. Недавно стал я говорить об этом с нашим альгвасилом [38] На кораблях флотилии Колумба, помимо капитанов, командные обязанности выполняли «маэстро» и кормчие, которые определяли курс корабля и прокладывали его на карте. Колумб, Мартин Алонсо Пинсон и его брат Висенте Яньес Пинсон были соответственно капитанами «Санта-Марии», «Пинты» и «Ниньи». Кормчими были: на «Санта-Марии» — Пералонсо (или Педро Алонсо) Ниньо, на «Пинте» — галисийский моряк Гарсиа Сармьенто, на «Нинье» — Санчо Руис де Гама. Франсиско (а не Бартоломе) Ролдан был, очевидно, помощником кормчего на «Санта-Марии». Впоследствии Ролдан стал злейшим врагом Колумба и причинил адмиралу немало неприятностей. в Палосе, и вдруг сей почтенный сеньор спрашивает, не намереваюсь ли я вернуться из путешествия через недавно отвоеванный город Гранаду! Нет, мне кажется, самый простой и надежный способ убедить добрых людей, что до Катая можно доплыть западным путем, — это доплыть туда и вернуться!

— Так мы и сделаем в самое ближайшее время! — уверенно проговорил Колумб. — Но до отплытия уже недалеко, и надо, чтобы каждый исполнил свой религиозный долг. Прежде чем взойти на суда, в порту отслужат торжественную мессу и отец настоятель благословит нас в путь!

Упомянув об этом обряде, которым редко пренебрегали в те дни, Колумб задал еще несколько вопросов относительно снаряжения судов, а затем Мартин Алонсо откланялся. Последующие дни прошли в лихорадочной спешке приготовлений к отплытию.

2 августа 1492 года в монастырской церкви отслужили торжественную мессу, на которой присутствовали почти все участники экспедиции. После службы Колумб и Луис вместе вышли из церкви.

— Что-то наши матросы приуныли! — заметил Луис. — По правде говоря, в таком плавании хотелось бы видеть вокруг себя веселые лица людей с храбрым сердцем!

— Уж не думаете ли вы, юный граф, что только улыбки свидетельствуют о твердости духа и что суровые люди не могут быть храбрецами? — насмешливо спросил Колумб. — Эти честные моряки размышляют о своих грехах, опасаясь, что окажутся недостойными столь возвышенного и святого дела, а потому стремятся очистить свои души и укрепить сердца. Надеюсь, Луис, вы тоже подумали об этом?

Этот вопрос он задал с чисто отцовским беспокойством, не считаясь с неравенством их положения.

— Клянусь святым Педро, моим новым покровителем, я больше думал о Мерседес де Вальверде, сеньор адмирал, чем обо всех этих высоких материях. Она — моя путеводная звезда, моя вера и мой Катай. Вы можете с богом отправляться куда угодно, хоть в Индию, хоть в Сипанго, — я покорно последую за вами, не вынимая меча из ножен и опустив копье, однако повторяя всем и каждому, что никто не сравнится с прекрасной кастильянкой. Мне и восток-то хочется повидать лишь для того, чтобы доказать всему свету, что Мерседес прекраснее всех прочих девушек, из какой бы страны они не явились!