Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 6.

— Если вы боитесь, я пойду один!

— Боюсь! — воскликнул Уайлдер, и в глазах его сверкнул огонь, словно отблеск румянца, залившего все лицо. — Не страх, а благоразумие заставляет меня скрываться, капитан. Мое появление обнаружит тайну вашего судна: вы забываете, что на фрегате меня все знают.

— Да, я совсем забыл об этой части нашей комедии. Тогда оставайтесь, а я пойду посмеюсь над легковерием капитана его величества.

Не ожидая ответа, Корсар спустился вниз, сделав Уайлдеру знак следовать за собой. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы совершенно по-новому причесать прекрасные белокурые волосы, придававшие его лицу выражение юношеской живости. Офицерский мундир, подобающий принятому им рангу и званию, сменил фантастический костюм, который он обыкновенно носил; тщательно пригнанный, он щегольски подчеркивал стройность его прекрасной фигуры; остальной убор также во всем соответствовал избранной им роли. Изменив свою внешность (а быстрота и сноровка обнаруживали привычку к подобного рода переодеваниям), он изъявил готовность приступить к выполнению плана.

— Я обманывал и более зоркие глаза, чем те, что украшают обветренное лицо капитана Бигнала, — спокойно сказал Корсар, отводя взор от зеркала и поворачиваясь к своему помощнику.

— Значит, он вам знаком?

— Мое ремесло, мистер Уайлдер, требует знания множества вещей, которыми другие пренебрегают. И это предприятие, которое, судя по выражению вашего лица, вы считаете обреченным на неудачу, вовсе не так уж трудно. Я убежден, что на борту «Стрелы» нет ни одного человека, знающего судно, именем которого я воспользовался. Оно совсем недавно спущено с верфи, и здесь нет никакого риска. Затем, маловероятно, что кто-либо из офицеров вспомнит меня по моей прежней службе, ибо вам хорошо известно, что ваш фрегат очень давно не был в Европе; а взглянув на эти бумаги, вы узнаете, что я счастливейший из смертных: сын лорда и стал капитаном да и просто взрослым мужчиной уже после отплытия «Стрелы» от берегов Англии.

— Обстоятельства действительно вам благоприятствуют, и я просто этого не знал. Но к чему вообще рисковать?

— К чему? Может быть, у меня есть тайный план разведать, стоит ли сражаться, а может быть, это просто моя прихоть. Такие приключения заставляют сильнее кипеть кровь!

— Но опасность?

— За наслаждения приходится платить, Уайлдер, — добавил он, доверительно взглянув юноше прямо в глаза. — Вам вручаю я жизнь свою и честь, ибо я счел бы бесчестьем изменить интересам своих людей.

— Я оправдаю это доверие, — повторил наш герой, и голос его звучал так глухо и хрипло, что слов почти невозможно было разобрать.

Мгновение Корсар пристально вглядывался в лицо собеседника, затем улыбнулся, принимая эту клятву, помахал на прощанье рукой и, повернувшись, хотел было выйти из каюты, как вдруг заметил, что в комнате есть кто-то третий. Слегка коснувшись рукой плеча мальчика, появившегося на его пути, он спросил довольно строго:

— Родерик! Что ты собираешься делать?

— Следовать в шлюпку за моим господином.

— Я не нуждаюсь в твоих услугах, мальчик.

— Теперь вы редко в них нуждаетесь.

— К чему без нужды рисковать еще одной жизнью?

— Рискуя собой, вы ставите на карту все, что я имею, — сказал Родерик робким, прерывающимся голосом, дрожащие, тихие звуки которого предназначались лишь для слуха того, к кому он обращался.

Некоторое время Корсар безмолвствовал. Рука его все еще покоилась на плече мальчика, чьи выразительные черты были для него открытой книгой, ибо взор наш способен порой проникать в сокровенные тайны сердца.

— Родерик, — сказал он смягчившимся голосом, — ты разделишь мою судьбу. Мы пойдем вместе.

Порывисто проведя рукой по лбу, своенравный командир вместе с мальчиком вышел из каюты, а за ними последовал и тот, на чью верность он так смело полагался.

Корсар шел по палубе твердым шагом и держался спокойно, как будто ему не грозила никакая опасность. Прежде чем подойти к трапу, он, как истый моряк, заботливо осмотрел все паруса, не пропустив ни одного браса, рея или булиня. Затем он начал спускаться в ожидавшую его шлюпку. И тут тень сомнения и неуверенности впервые скользнула по его решительному, гордому лицу. На мгновение нога его задержалась на трапе.

— Дэвис, — повелительным тоном сказал он матросу, которому имел причины не доверять, — выйди из шлюпки. Пришлите на его место этого ворчуна — капитана бака. Этот дерзкий болтун сумеет помолчать в нужную минуту.