Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 6.

Так рассуждал Колумб, повторяя ошибку, обычную для людей своего времени. Как правило, суждения его отличались трезвостью, а прозорливый ум позволял предвидеть многое из того, что было недоступно даже избранным, но в те дни знаменитая астрономическая система Птоломея, эта странная смесь истин и заблуждений, считалась неопровержимой. Коперник [60] Николай Коперник (1473 — 1543) — великий польский астроном. Действительно, лишь в 1543 году, в сочинении «Об обращениях небесных сфер», он изложил свою гелеоцентрическую систему мира (Гелиос — солнце — в центре мира), объяснив, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Ссыпка автора на древнегреческого математика и философа-идеалиста Пифагора (примерно 580 — 500 годы до н. э.) вряд ли основательна, потому что пифагорийцы считали, что Земля вращается не вокруг Солнца, а вокруг некоего «центрального огня», думая, что Солнце тоже вращается вокруг этого воображаемого све— гоча походной из орбит. Так как учение Коперника низводило Землю до уровня обычной планеты, католическая церковь, спохватившись, в 1616 году декретом инквизиции внесла его сочинение «впредь до исправления» в список запрещенных книг, где оно и числилось вплоть до 1882 года. был тогда еще юношей и смог возвести догадки Пифагора — в общих чертах справедливые, но ошибочные в определении причин и следствий — в стройную научную систему лишь много лет спустя после открытия Америки. И, как бы в доказательство того, как опасен и тернист путь науки, Коперника за все его старания открыть человечеству истину церковь предала проклятью, тяготевшему над ним вплоть до недавних дней. Одного этого примера достаточно, чтобы представить, какие трудности приходилось преодолевать великому мореплавателю на пути к его славной цели!

Между тем продолжало светать, и скоро солнце озарило небо и океан. Все взоры были устремлены на запад, однако радужные надежды постепенно померкли, и наконец перед мореплавателями предстала страшная истина: земли нигде не было видно! За ночь каравеллы прошли значительное расстояние, и теперь все понимали, что благодаря какому-то обману зрения они приняли за землю плотные массы туч, скопившиеся над горизонтом. Все повернулись к Колумбу; у него сердце сжалось от горечи разочарования, однако внешне он сохранял суровое спокойствие, которое нелегко было возмутить.

— Обманчивые зрелища на море далеко не редкость, сеньоры, — проговорил адмирал, обращаясь к тем, кто стоял поблизости, но достаточно громко, чтобы его могла слышать вся команда. — Однако ни одно еще не было таким правдоподобным! Все, кто бывал в океане, знакомы с подобными явлениями; они ничего не предвещают, потому что это просто игра природы.

— Но мы так надеялись, дон Христофор, что теперь нам нелегко справиться с чувством разочарования, — заметил один из приближенных Колумба. — Может быть, эти тучи все-таки означают, что Катай уже близок?

— Возможно, эти тучи не случайно приняли облик земли, чтобы поддержать в нас уверенность и показать, что в конце концов мы будем вознаграждены за все и увидим настоящую землю, — ответил адмирал. — Но тем не менее я объясняю такой обман зрения самыми естественными причинами, ибо мы, моряки, встречались с этим не раз.

— Я тоже склонен так думать, сеньор адмирал, — ответил один из кормчих, и разговор оборвался.

Однако на матросов этот случай произвел тягостное впечатление: они больше всех жаждали увидеть землю и тяжелее всех переживали разочарование. Недавняя бодрость и радость опять уступили место горестной безысходности. Колумб снова повел каравеллы по компасу на запад, а в действительности на запад-юго-запад и еще полтора румба к западу, затем, уступая пылким просьбам окружающих, снова пошел на юго-запад по компасу, пока все окончательно не убедились в том, что предыдущим вечером они приняли за остров скопление туч. Лишь когда не осталось ни малейшей надежды, каравеллы легли на свой обычный курс. За сутки прошли тридцать одну лигу, команде же сообщили, что пройдено только двадцать четыре.

Следующие дни не принесли никаких существенных изменений. Ветер держался благоприятный, хотя часто стихал настолько, что каравеллы за сутки с трудом продвигались на пятьдесят английских миль. Океан был спокоен, водорослей попадалось все меньше. 29 сентября, на четвертый день после того, как Пинсон увидел «землю», была замечена птица из породы фрегатов, которые, по общему мнению, никогда не улетают далеко от берегов, и матросы на время воспрянули духом. Прилетели также два пеликана. Воздух был таким теплым и благоуханным, что даже Колумб заметил: