Фрэнсин Проуз - Изменившийся человек

Дэнни думает, что мама может знать Эли Визеля. Почему он его не выбрал?

— А что сделала мать Тереза? Ну, по сравнению с Гитлером?

Две косички, сегодня розоватые, колеблются, как усики насекомого: Хлоя трясет красивой головкой, чтобы подчеркнуть сарказм.

— Потому что мать Тереза олицетворяет ценности, — она изображает Линду Грейбер, — о которых мы узнали на курсе «Мировые цивилизации»

— Ценности? — говорит Дэнни. — Скучно. Ценности — это для девочек.

— А что для мальчиков? — спрашивает Хлоя.

— Гитлер.

Как же зависит Мейер от своих сотрудниц! Жизнь была бы просто невозможна, если бы эти энергичные, умелые женщины не так хорошо управлялись с работой. Роберта связалась с прессой и телевидением и назначила пресс-конференцию, так что Мейеру остается только в 11.15 прийти в конференц-зал имени Жана Мулена [29] Жан Мулен (1899–1943) — герой французского Сопротивления времен Второй мировой войны. . А Бонни не только приютила и кормила их образцового белого расиста, не только обихаживала его и духовно, и в смысле одежды, не только работала с ним индивидуально, но и достигла почти волшебных результатов. Мейеру видно это, когда он проходит мимо Винсента в коридоре. Его мышиная вороватость превращается во что-то презентабельное и убедительное.

Иногда Бонни пугает Мейера. Бывает не по себе с человеком, который сделает все, чего ни попросишь. А пугает то, что хочется проверить, сколько ты можешь попросить. Как хорошо, что Бонни нашла Вахту братства, где вокруг нее друзья, которые никогда не злоупотребят ее отзывчивостью. И сознание того, что она трудится ради мира, где будет меньше ненависти, оно на пользу жене и матери, которую бросили ради женщины, уже убившей двух мужей. Мейер старается не слушать конторских сплетен, но сотрудницы делятся с Айрин.

Мейер входит в конференц-зал, и настроение у него падает. Сбившись в кучку перед концом длинного стола, сидят Роберта, Бонни, Винсент Нолан и молодая женщина в элегантном черном костюме, с вулканом черных кудрей на голове.

Другими словами, всего один репортер. Мейеру очень неприятно, что это его задевает. Но кто без тщеславия? Даже Винсент Нолан развалился в кресле и закинул руку на спинку, словно не за столом сидит, а ведет шикарный автомобиль. Это Бонни купила ему рубашку и галстук? Мейер надеется, что она выставила фонду счет. Но как можно было, даже ей, добиться, чтобы у него так быстро отросли волосы? Голова уже покрылась рыжеватым пухом, смягчившим всего за несколько дней злую весть, посылаемую лысым черепом. Тестостерон, думает Мейер. Господний бальзам для волос.

Роберта встала.

— Это Колетт Мартинес из «Нью-Йорк таймc». Колетт, — Мейер Маслоу. «Таймс» попросила пустить их первыми. На день раньше остальных.

— Разумеется, — отвечает Мейер.

Колетт благоговейным тоном:

— Знакомство с вами — для меня большая честь.

Настроение у него немного улучшается. Она даже хорошенькая. Экзотичная.

— Очень приятно, мисс Мартинес. — Мейер смотрит ей в глаза. Она глотает смешок.

— Не хочу выглядеть самозванкой. Пожалуйста, не возлагайте на меня больших надежд. Меня дают только на вторую полосу, в городской раздел.

С каких это пор репортерам требуется такая большая эмоциональная поддержка? Заключить ее в объятия?

— Печать есть печать, — говорит Роберта.

— Мы рады вас видеть, — говорит Бонни.

Бонни хорошо выглядит. Кожа у нее свежая, с легчайшим румянцем; Айрин достигает такого только у косметолога, которого Мейер называет Доктор Триста Долларов. Бонни напоминает ему подружку из тех времен, когда он только приехал в страну. Симпатичная, трогательно хрупкая. Но после секса девушка разражалась слезами. Некоторые мужчины такое любят. Некоторые мужчины любят одноногих женщин. Айрин в постели его смешила. Но как давно это, кажется, было.

Теоретически это совещание — бенефис Роберты. Но именно Бонни бодрой улыбкой дает им знак начать. Работа идет на пользу Бонни. Должно быть, приятно совершить то, чего она добилась с Винсентом. Мейеру жаль, что у него не хватает времени. Как далеко он ушел от тех первых лет, когда каждый новый знакомец казался кем-то вроде падшего ангела, взывающего о спасении! К сердцам по одному.

Так начнем с сердца газетчицы. Привлечь ее на сторону фонда — это новые жертвователи и достаточно твердой валюты для подкупа тех, кто может выпустить иранца из тюрьмы. В конечном счете пресса помогает Мейеру исполнять его робингудовскую миссию — отделять от богачей их деньги без помощи веселых стрелков и без ограблений в Шервудском лесу.