Фрэнсин Проуз - Изменившийся человек

Только теперь, убирая хлам с кровати, которую ему предоставила Бонни, Нолан позволил себе задаться вопросом: как же паршиво он жил? Теперь, когда предыдущая стадия его жизни закончилась, или практически закончилась, или временно — временно самое правильное слово — закончилась, только теперь он может признаться себе, что фактически был бездомным. Спать на кушетке в общей комнате у Реймонда — какая это жизнь? Он не мог сам решить, когда ему завалиться. Вечерами Реймонд и дружки смотрели телевизор, и Нолану приходилось ждать, когда по их гитлеровскому каналу пойдет передача не про нацистов, или когда Реймонд соскучится, или напьется и отправится на боковую, или когда Люси их разгонит.

Он не мог назвать это жизнью. Промежуток — так говорил он про себя. Раньше у него была жизнь. Работа, подруга, дом. И вдруг все посыпалось — чок-чок, как домино. Сперва уволили. Это оказалось катастрофой, но фирму он не винил. Дружба дружбой, но служащий не должен бросать старух в бассейн.

Маргарет скандалила так, как будто он портил ей жизнь с первого дня их знакомства, и инцидент с Реджиной Браунер стал последней каплей. А он не портил ей жизнь. Каждый вечер он шел прямо домой и пить старался поменьше. Купание миссис Браунер было его первой спотычкой на стезе добродетели.

Маргарет только этого и дожидалась. Прекрасный повод расстаться с ним. И она за него ухватилась. Она сказала Винсенту, что в их отношениях нет никакой перспективы. Отношениях. В их отношениях . Она никогда раньше не употребляла этого слова. Он не стал бы жить с женщиной, которая разговаривает на мусорном языке ток-шоу. Может быть, это и было самое обидное: он прожил два года с женщиной, способной разбить ему сердце из-за того, что в их отношениях нет перспективы. Зато у нее есть. Когда ей стукнет сорок, она будет командовать местным отделением посылочной службы UPS, а не водить их грузовик. Раньше Нолану казалось это эротичным — коричневая форма, большой блокнот, дружеское помахивание рукой, когда Маргарет отъезжала на своем грузовичке. Только дурак мог возбудиться от того, как радостно отъезжает женщина от дома.

Они жили в квартире Маргарет в Согертисе, так что с разрывом возник и квартирный вопрос. Тут оказалось, что сбережений у Винсента меньше, чем он думал. Ему должно было прийти пособие по безработице, поэтому он не стал далеко уезжать от Кингстона. Нашел комнату в мотеле «Стримсайд» с понедельной оплатой. Его нельзя было упрекнуть за то, что он заполняет свой досуг пивом, телевидением и таблетками. Рядом с мотелем был медпункт, где с редкостным пониманием отнеслись к его непроходящим болям в спине, связанным с работой.

Потом он перестал платить владельцу мотеля, мистеру Дерджани. Тот так и не починил ему водонагреватель. По мнению Нолана, они были квиты. Но, видимо, о Нолане дали знать по всему кусту мотелей, принадлежащих пакистанцам. Куда бы Нолан ни ткнулся, везде зажигалось: «Мест нет».

В конце концов он отправился к маме, но он забыл, что его мама сейчас — и уже лет десять как — замужем за Уорреном-Уродом. Словно запамятовал, что Уоррен недавно ушел на пенсию с завода электрических вентиляторов и теперь у него времени хоть отбавляй. Счастливые супруги живут под Биконом, в трейлере, который достался Уоррену по соглашению о разводе сколько-то лет назад. Чтобы Нолан чувствовал себя как дома, Уоррен по несколько раз на дню спрашивал, долго ли он собирается здесь пробыть.

Когда Уоррен с храпом засыпал, мама Нолана затягивала свои буддийские песнопения. Она просила попеть с ней. А молиться ему было о чем. Об истинной любви. О настоящем призвании. О том, чтобы найти наконец свой путь. К сожалению, он не мог. Ему до смерти жаль, что мама так долго была в поисках — порядочного мужчины, собственного дома. Покоя. Любви. Бога. И чего там еще. Он не в претензии к ней за это. Он надеется, что она найдет это до того, как умрет.

Нолан свалил через два дня. И больше не возвращался. Не явиться же к ней с бритой головой и наколками. Мама подумает, что это ее вина — ее кочевья, когда он был ребенком. Другая помеха — с тех пор, как Нолан последний раз видел мать, он кое-что узнал об отце, о смерти отца, о чем она никогда ему не рассказывала. Он опасается, что вынужден будет заговорить об этом раньше или позже.

Уехав от матери, он нанялся на ночную смену в пончиковой, а когда его уволили, в круглосуточный магазин на Бродвее в Мидлтауне. Менеджер сказал ему, что он сможет ночевать в доме престарелых, если сунет швейцару десятку.