Дарья Сойфер - Статус - бывшая [litres]

– Иван! – взвизгнула Лена. Она не просто не слышала Таню, она не хотела слышать. Боялась, что ее кумира разрушат, и ее можно было понять. Байгозин воздвиг себе памятник, который только с виду напоминал бронзу. А если ковырнуть пальцем, то вся конструкция осыпалась бы в кучку высушенного помета. – Выведите ее!

Еще бы заткнула уши и заверещала «ля-ля-ля». Таня и не собиралась продолжать, зерно правды все равно не прижилось. Но Красков, как истинный телохранитель, уже явился на зов.

– Пройдемте, – произнес он со своей обычной непробиваемостью.

– Серьезно? – Таня опешила. – Я же просто жду трудовую!

– Подождете снаружи. – Красков навис над ней, как Пизанская башня.

– Две минуты!

– Хоть двадцать, но в коридоре.

– Фарс какой-то! – фыркнула Таня. Она сама его наняла! Из кучи безработных мужиков выбрала именно его. Если бы не она, сидел бы он сейчас где-нибудь в гаражном кооперативе за десять тысяч в месяц и слюнявил карандаш над сканвордом. Где благодарность? Ладно Лена – бедолага повелась на мужскую харизму Байгозина. Но Красков-то изначально скептически относился ко всей этой мотивационной похабени. И пусть не говорил этого вслух, но ведь думал же, это даже слепой прочитал бы по его лицу, если бы пощупал эти скептически приподнятые брови. И Красков как никто должен знать, что Таня целыми днями работала, не отрываясь. Даже обедала, не отходя от стола. Неужели он не понимает? Стоит ему нелестно отозваться о начальнике, как на резюме появится клеймо неприкосновенного.

– Это моя работа. – Красков, как и подобает роботу-андроиду, не проявил ни намека на сочувствие. Подошел ближе, протянул руку к Тане.

– Это переходит все границы! – Она отшатнулась.

Издевки Байгозина она еще могла вынести, но чтобы ее выволакивали из офиса, который она сама же подобрала… И кто? Человек, которому она дала работу? Нет, пусть Красков хоть на ушах ходит, отсюда Таню никто вот так выгнать не посмеет.

– Что происходит? – Николай вышел из кабинета, сжимая зеленую книжицу.

– Она хотела сорвать завтрашний тренинг! – Лена прикрыла клавиатуру, как наседка – неоперившихся птенцов.

– Иван, выведите ее, – потребовал Байгозин.

Таня рванула к бывшему шефу – и просто бывшему. Выхватила трудовую и хотела уже высказать все, что думает, как вдруг почувствовала, что ее отрывают от земли. Красков поднял Таню, словно она была не живой девушкой, а картонной ростовой фигурой, и отнес к входной двери.

– Прошу прощения. – Он даже набрался наглости посмотреть ей в глаза. – Надо было уходить, когда я предлагал.

– Ах так… – Таня задыхалась от негодования.

– В следующий раз мы еще и полицию вызовем, – добил ее Байгозин. Из-за спины Краскова, разумеется.

Таня молча переводила взгляд с одного мужчины на другого, и с каждой секундой шкала ее терпения заполнялась ртутью все больше и больше, пока наконец пустого пространства на ней не осталось вовсе.

Размахнувшись, Татьяна от души залепила Краскову пощечину. Звонкий хлопок прозвучал в полной тишине, как дуэльный выстрел, и пока телохранитель приходил в себя от неожиданной атаки, на его мощной скуле разливалось пунцовое пятно.

– Поговорим, когда он у тебя женщину отобьет, – выпалила Таня в лицо Краскову и, резко развернувшись, зашагала прочь.

Уход был бы еще эффектнее, если бы Таня не забыла на столе у новенькой свою сумку. Пришлось возвращаться назад в полнейшей тишине и с неловким «извините» протиснуться мимо двухметрового бритоголового мужика, которому она минуту назад съездила по лицу. К счастью, крупные люди не так зловредны и мстительны, как низкорослые женские коучи, а потому Красков не стал мстить, орать, давать сдачи и даже не побежал в травмпункт оформлять побои.

Второй раз Таня убегала спешно и не слишком победоносно, но все же осталась собой довольна. Во-первых, она добыла трудовую, во-вторых, нашла в себе силы дать какой-никакой отпор. Конечно, ее удар даже для детского кружка карате был слабоват, а толстокожему, как носорог, Краскову и вовсе, наверное, показался чем-то вроде слишком стремительного поглаживания. Но внутри Таня ощущала себя истинной валькирией. И даже порадовалась, пока ехала домой на метро. Гордо задирала подбородок, упираясь им в чьи-то лопатки, и представляла, как ударит Байгозина, если он осмелится еще хоть раз встать у нее на пути.

Ближе к дому эйфория выветрилась, Таня вспомнила все те гнусные инсинуации, которые Коля рассказывал о ней с энтузиазмом деревенской сплетницы. И пришло осознание унылой реальности: даже если случится чудо и найдется человек, который захочет предложить ей работу, то он в любом случае для начала позвонит ее бывшему начальству. И уж тогда Байгозин включит свое богатое воображение, помножит на число задетых комплексов и выдаст такую рекомендацию, от которой у потенциального работодателя волоски встанут дыбом, а глаз нервно задергается.