Олег Слободчиков - Сын леса

Он уехал из города рейсовым автобусом. Потом добирался попутными машинами, затем еще два дня пешком. Вернулся он в Жим-Жирт трезвый и веселый. Принес рюкзак. В нем сухари, рожки, сало, чай и капканы. Что еще надо лесному бродяге?

Ключ от избушки лежал в условленном месте. Почуяв хозяина, где-то под нарами заорала кошка.

Капроновые фляги стояли возле печи, там же был мешок с солью. Купленная одежда — на полке. К матице был привязан мешок. Алик ощупал его: сахар, мука, горох, крупа… Сел, закурил, подумал: «Мне бы такого компаньона!»

Пришла теплая осень с грибными дождями. Алик поднялся вверх по притоку Байсаурки, туда, где еще весной приметил грибные места. Действительно, на замшелых тенистых склонах было много груздей. Он быстро наполнил ими рюкзак и наткнулся на свежий медвежий след. Зверь недавно ушел на хребет, в те самые места, куда весной его не пустили. На траве и кустарнике еще держался его резкий запах.

Алик оставил рюкзак под деревом и стал подниматься на хребет. На влажной топи альпийских лугов медвежьи следы были отчетливей. Медведь пошлялся по ложбине, вышел на перемычку между хребтом и скальным гребнем отрога, спустился по осыпи. Внизу было озеро. Широкую лощину вокруг него покрывали невысокие каменные столбы и плиты с зеленым лабиринтом лужаек между ними.

Алик увидел медведя сверху. Опустив голову, тот неторопливо вышел на берег озера и скрылся за камнями.

С медведями ему не приходилось сталкиваться. Он знал наверняка, что ни один нормальный зверь не тронет человека, если вести себя правильно. Его давно интересовали медведи, с которыми прежде не доводилось встречаться. Не хотелось упускать случай понаблюдать за ним. Стараясь не шуметь, Алик спустился к скальнику и стал пробираться лабиринтом к воде. Это были монолитные каменные глыбы, торчащие из грунта. Самые высокие из них поднимались над почвой на десяток метров. Между скалами были то узкие, то широкие коридоры с зеленой поникшей травой. Чикиндист осторожно выглядывал из-за каждого поворота, крадучись шел дальше.

В очередной раз, высунувшись из-за скалы, он разинул рот, вытаращил глаза и замотал головой с дурными глазами: в двух метрах от него стояла женщина, кравшаяся ему навстречу.

Он не раз встречал вот так, неожиданно, туристок, альпинисток, просто отдыхающих — на них был знак гор — грубоватая одежда, обгоревшие лица. Эта же, в махровом халате, с голыми ногами будто вышла из уютной квартиры на лестничную площадку. Или она появилась из снов: не испугавшись, не удивившись незнакомцу.

— Ты медведь? — прошептала подкрашенными губами и шагнула навстречу, протягивая руки. Алик увидел сверху загорелую ложбину едва прикрытой груди.

Женщина зажмурила глаза, откинула голову и положила ему руки на плечи.

Опуская ее на траву, он боялся проснуться именно в этот миг, лихорадочно соображая что-то, приходя в себя и снова впадая в бредовый восторг. Она вытянулась, чуть слышно застонав, открыла проясняющиеся и какие-то ненормальные, искрящиеся глаза:

— Так ты не медведь? — спросила, отстраняясь двумя руками от его груди.

— Ты кто? — прохрипел он, тяжело дыша, и подтянул брюки.

Она раздраженно запахнула халатик. И тут Алик словно увидел себя со стороны: резиновые сапоги с подвернутыми голяшками, драные штаны в заплатах, один бахромящийся рукав рубахи едва прикрывает плечо, другой спускается до локтя…

Стрелок не был садистом, обладая здоровым юмором. Он выждал. Отрикошетив от скалы, три пули запели в синем небе.

— Беги! — оттолкнула его женщина. — Они убьют тебя вместо медведя.

Алик снова пристально всмотрелся в ее странное лицо с чуть подкрашенными веками.

— А ты? — спросил, держа ее за руку.

— Ты откуда взялся? Здесь только что был медведь! — она сердито вырвала из его ладони свою руку. Что-то нездоровое было в ее лице, в резкой перемене мимики.

Снова пропела отрикошетившая пуля. Осколки камня брызнули сверху.

Стрелок, угрожая, взял прицел ниже.

— Да беги же! — она, как собачонка, оскалила остренькие зубки.

Алик встал, не прячась, начал взбираться по осыпи, постоял на перемычке и поднялся на хребет. Там он сел, рассматривая далекое озеро. Один раз показалось ему — мелькнул на берегу халатик и исчез. «Ну и дела!» — хохотнул, сомневаясь в реальности происходящего.

На обратном пути он еле отыскал рюкзак с грибами. Потом сбился с тропы и спускался напрямую по крутому склону, ободравшись в зарослях барбариса. Даже возле избушки все валилось из рук: навязчиво стояла перед глазами женщина.