Юрий Коваль - Избранные произведения в одном томе

— Откуда же тогда столб?

— Какой столб?

— Да вот этот, телеграфный?

— Дамы и господа! — взмолился я. — Уважаемые други из четвёртого измерения! Хрен с ним, со столбом и с клевером, втащите же меня в четвёртое измерение, я сильно продрог на ветру, да и чайки, засранки, клюются.

— Тут нужны хорошие клещи, — сказала девушка, вытянула наружу кузнечные клещи-хваталки, протянула ко мне и… Невиданные брызги мыслей вылетели из-под моих надбровных дуг.

Под блеск, под клёкот, под свист и улюлюканье этих брызг я и всосался в четвёртое измерение.

Сыр и колбаса, вермут красный и белый в графинчиках, свежие огурчики, отварная картошка, свиная тушёнка — Бог весть чего только не стояло на столе в четвёртом измерении! Стол этот напоминал немного и рабочее место слесаря-лекальщика с завода «Красный пролетарий». Я уж не говорю о разных молотках и гаечных ключах, повсюду на столе на этом валялись кривые гвозди, шайбы и пассатижи, тиски, отвёртки. В консервных же банках явно отмачивались в керосине ржавые болты и гайки.

А сам стол был и круглым, и зеркальным, прямоугольным и письменным, ромбовидным, трёхсотшестидесятиградусным, и чёрт его знает, где он оканчивался и сколько у него было ножек. Вы будете смеяться, но одна его створка, накрытая крахмальной скатертью, стояла боком, ну как стена на полу, и я смело ставил на неё фужер с вермутом, и напиток не проливался.

Поначалу именно это упражнение понравилось мне в четвёртом измерении. Я то и дело наливал себе вермута, глотну — и поставлю на эту стенку, глотну — и поставлю.

Капитан и девушка с персиками очень смеялись и советовали подвесить фужер с вермутом прямо в воздух, а вермут мысленно засосать.

Я так и сделал. И что же вы думаете: фужер повис чин чинарём, а вермут хлынул струёй, да прямо в рот капитану.

— Я тебя мысленно опередил! — кричал Суер. — Туго соображаешь!

Но тут я взял да и опередил капитана и засосал сразу изо всех бутылок. Начался такой потоп, что девушка с персиками рассердилась.

— Всю скатерть мне испоганил, — ругалась она, — вермут не отстирывается!

— А вы что же, в четвёртом измерении, неужто стираете?

— Стирают, друг мой, во всех измерениях, — строго пояснила девушка с персиками. — А то я знаю таких: придут в гости, грязи понатопчут, посуду перебьют, засрут, прости Господи, всё измерение, потом два дня скреби да оттирайся!

— Извините, госпожа, — сказал я, — никак не предполагал такого. Но позвольте один вопрос. Вкус этого вермута показался мне чрезвычайно знаком.

— Вермут как вермут, — сказал капитан, — ничего особенного.

— Позвольте возразить, сэр. Этот вермут напоминает мне напиток, который изготавливал я сам, добавляя в него спирту, рому и джину.

— И, кажется, виски, — засмеялась девушка. — Конечно, это тот самый вермут, который вы пили на острове тёплых щенков.

— Как же это так?

— А так. В этом ведь и смысл нашего измерения. Здесь всё перепуталось, и в первую очередь время.

— Очень интересно и поучительно, — сказал я. — А могу я сейчас потребовать бутылочку кошасы, которую в своё время мичман Хренов выпил один, подло спрятавшись в кочегарке?

— Пожалуйста, но тогда мичману в прошлом ничего не достанется.

— И пускай не достанется! Ведь он спёр её из кают-компании.

— Ну, как хотите.

Девушка поковырялась отвёрткой в банке с ржавыми гайками — и бутылочка кошасы, оплетённая соломкой, явилась перед нами.

Мы с капитаном смеялись, как жеребцы, представляя себе мичмана, который спрятался в прошлом в кочегарке, вдруг — бац! — кошасы нету!

— Афронт! — кричал Суер. — Афронт!

— Ладно, — сказал я, — пожалеем мичмана. Вернём ему полбутылки обратно.

Благородно отпили мы полбутылки, а остатки назад мичману вернули, в прошлое, в кочегарку. Вот он, небось, удивился в прошлом, когда снова кошасу получил.

— Давай что-нибудь в прошлом с Чугайлой устроим, — сказал капитан.

— С ним и в настоящем можно устроить. Лучше вызовем кого из прошлого, ну к примеру, Калия Оротата, хороший он парень.

— Ну нет, — сказала девушка с персиками, — эдак вы сюда целый полк голых женщин понагоните. Я против.

Мы призадумались, и я внимательно глянул туда, в даль стола. Кажется, там и было прошлое. Поначалу я видел стены и зеркала, реки и фрегаты, вдруг Лаврушинский переулок, ресторан-поплавок возле кинотеатра «Ударник», трамвай на Малой Пироговке, Хоромный тупик, толпы, толпы, кто-то читает стихи.