Юрий Коваль - Избранные произведения в одном томе

А книжка-то какая длинная получилась! Читаешь её, читаешь, никак не дочитаешь до конца.

Пора уж кончать книжку, пора и в окно поглядеть: что там на улице делается?

БЭМСКОЕ. — Такого стекла на свете нет. Есть богемское. Стекольщик переврал название, но это не страшно. Все стекольщики давным-давно переделали «богемское» в «бэмское».

КАЗЕИНОВЫЙ КЛЕЙ. — В свои детские годы автор думал, что «казеиновый клей» происходит от слова «коза». Это была большая ошибка. Но каково же было удивление автора, когда он узнал, что делают казеиновый клей из творога.

МАРЕНГО. — Кого ни спрашивал автор, никто не знает, что это за цвет — «маренго». Специально посетив город Карманов, автор посмотрел в глаза капитану Болдыреву и установил, что это чёрно-серый цвет, строгий.

МИМОЗА. — Ошибается тот, кто думает, будто мимоза — низкорослый цветок. Мимоза — это дерево ростом с берёзу. Самое удивительное, что название «мимоза» — неправильное. Это дерево с жёлтыми цветочками называется «акация серебристая».

НЕСГОРАЕМЫЙ ШКАФ. — Железный шкаф, который не горит в огне, в отличие от других шкафов, которые горят. Зато другие шкафы в воде не тонут, в отличие от этого.

ПАТЕФОН. — Музыкальный ящик вроде проигрывателя. Патефон заводят, как грузовик, специальной рукояткой.

ЯЗЬ. — Златолобая рыба с красными плавниками. Когда на берёзах лопаются почки, язь выходит на поверхность реки, хватает майских жуков, падающих в воду. Приятно окончить книжку хорошим словом — язь.

Гражданин Лошаков бежал босиком по голому снегу.

Он направлялся в город Курск. В чистом поле, кроме снега, не было ни души. На левую пятку гражданин Лошаков натянул беспалую варежку, а правую укутал носовым платком и подвязал верёвочкой. От частых подпрыгиваний верёвочка развязывалась, и тогда приходилось останавливаться, приседая и подвязывая, и гражданин шёпотом ругал верёвочку.

Впереди заметались контуры Курска.

— Я — заместитель председателя! — вскричал Лошаков, врываясь в милицию.

Дежурный милиционер Загорулько равнодушно осмотрел гражданина сверху донизу. Верх его совершенно не интересовал, потому что и вправду был пустяковым. Ну что там особенного было наверху? Ничего заместительского, ничего председательского. Какая-то всклокоченная голова, синий нос, покатые плечи. Низ выглядел повеселее: всё-таки платок, всё-таки верёвочка и варежка, надетая не на своё место.

— Я — заместитель председателя! — настойчиво повторял Лошаков и, заметив, что слова до дежурного не доходят, сократил вскрикивания: — Я — зампред! Я — зампред!

В те же дни и годы и примерно в тот же час в город Карманов входил человек в кожаном пальто. Возле его сапога продвигалась невысокого роста собака.

— Мало, Матрос, мало, — говорил человек невысокой собаке. — Мало что тут изменилось. В мире происходит чёрт знает что, а в Карманове всё одно и то же. Впрочем, ты давай нюхай внимательно. Нет ли чего нового?

Низкорослая рыжая собака Матрос внимательно нюхала, размышляя:

«А на кой нам пёс это новое? Нас и старое устраивает. А то понаделают повсюду нового, не знаешь, куда и нос засунуть».

Матрос по натуре был настоящим поклонником старого, особенно если в этом старом возникает что-то новое, ну вроде запаха свежих вчерашних щей в старой собачьей конуре.

Жители города Карманова — кармановцы и кармановки — осматривали человека с собакой, прикидывая, где они могли его видеть. Один специалист по кожаным пальто, которого звали Сыроежка, отметил в своём блокноте появление на улице нового изделия из кожи.

Возле магазина «Наручные и карманные часы» человек в кожаном пальто остановился. Он долго рассматривал часы, выставленные в витрине.

— Нету, Матрос, нету, — сказал человек собаке. — Ничего подобного нету.

С этими словами он вынул из кармана собственные часы, щёлкнул крышкой, и тут же раздалась мелодия:

— Славный бимбар, — послышалось за его спиной.

Сыроежка заглядывал сбоку, намётанным оком оценивая всё сразу: пальто, часы, человека и собаку.

Но больше его всё-таки интересовало пальто.

— Это хром? — спросил он, царапая ногтем рукав.