Светлана Талан - Мы всегда были вместе

— Ты меня не услышал? — вывел его из воспоминаний голос матери. — Мне показалось, что я обращалась к стенам.

— Извини, — произнес Влад, — отвлекся.

Он сделал глоток апельсинового сока, хотел поставить стакан на место, но рука дрогнула, и стакан опрокинулся, оставив на белоснежной скатерти желтое пятно.

— Я мигом, — пришла на выручку тетя Валя, приложив к расползающемуся пятну салфетку.

— Влад, ты какой-то рассеянный, — заметил отец. — Тебя что-то беспокоит?

— Сын, у тебя проблемы? — Мать приложила к губам салфетку и внимательно взглянула на Влада.

— Мама, папа, — Влад посмотрел на каждого из них. — Да, у меня проблема, и я вынужден серьезно с вами поговорить.

— Мы тебя слушаем.

— Я никогда у вас не просил денег, — начал Влад.

— Так бы и сказал! — улыбнулся отец. — Влад, в чем проблема? Потратился на отдых? — Он достал портмоне. — Сколько тебе надо? У меня есть наличка, правда, в евро, но это не проблема.

— Папа, мне нужна большая сумма, — сказал Влад и сразу же ее озвучил.

Родители смотрели на сына так, словно увидели перед собой инопланетянина. После довольно длительной паузы отец сказал:

— Влад, ты понимаешь, что это большая даже для нас сумма?

— Да, папа, я понимаю, но мне очень нужно. Вы могли бы не задавать лишних вопросов и дать мне ее взаймы? Когда я начну сам зарабатывать, я сразу же ее верну. Поверьте, для меня это очень важно.

— У тебя проблемы с законом? — спросила мать.

— Нет.

— Понимаешь, сын, — отец посмотрел Владу в глаза, — такие деньги есть, и мы с матерью могли бы их тебе выделить, но на носу твоя свадьба, и мы не хотим ударить лицом в грязь перед друзьями и компаньонами.

— Можно обойтись без торжеств, — сказал Влад.

— Можно. Но нужно ли?

— Мне очень нужны деньги. Вы можете это понять?

— Тогда объясни, и мы поймем, — сказала мать.

— Вы мне не доверяете? Неужели вы думаете, что я бы просил деньги просто так?

— Мы так не думаем, — сказал отец, — но я хочу быть уверенным, что мой сын, будущий владелец нашей компании, не транжира.

— Уверяю, что нет. Я просто прошу дать мне взаймы некую сумму на доверии. Если вы мне не доверяете, то я готов написать расписку, — немного нервно произнес Влад.

Его слова вызвали недовольство отца. Он помрачнел, нахмурился, сжал узкие губы так, что они превратились в одну белесую извилистую линию. Это не предвещало ничего хорошего, и Влад уже пожалел, что сказал ему о расписке.

— Влад, ты забываешься! — прозвучал громовой голос отца. — Больше не хочу это слышать! Ты не хочешь признаться, зачем тебе понадобились деньги, делаешь из этого тайну, мелешь о какой-то расписке. Ты просишь большую сумму, которую невозможно прогулять в ночных барах, значит, у тебя есть проблема. На сегодня разговор окончен! Подумай хорошенько до завтра о своих словах. Ты хочешь управлять компанией и при этом иметь тайны от своих родителей?

— Извини, папа, если сболтнул лишнее, не подумав, — сказал Влад, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

— Даю тебе время до завтра, — заявил отец, вставая из-за стола.

— Но папа! Мне надо срочно!

— Да, учти: завтра придет Лариса со своими родителями, так что подготовься, приведи себя в порядок. Нужно будет обговорить все вопросы относительно вашей свадьбы.

— Во сколько они будут?

— В полдень, — ответил отец.

Он повернулся и пошел, дав знать, что на сегодня разговор окончен.

— Мама, может, мне вернуться к разговору за ужином? — спросил Влад.

— Не получится. Отец устал и распорядился принести ужин ему в спальню, — сказала мать. — А ты, сын, будь, пожалуйста, повежливее, все-таки он твой отец.

— Мне кажется, что я не грубил.

— Просить тоже надо уметь, — сказала женщина и, выпрямив спину, пошла наверх.

К Римме пришла Люба, и подруги собрались провести полдня вдвоем. Вернувшись домой, Римма переоделась и сразу же легла на кровать. В голове творилось что-то невообразимое, шумело, гудело, и перед глазами мелькали красные круги, которые перемещались на те предметы, на которые смотрела Римма. Она приняла лекарства, полежала немного, прикрыв глаза, и ей стало легче.

— Кажется, прошло, — сказала Римма подруге.

— Не спеши подыматься, полежи еще. Хочешь кушать?

— Нет, только пить.

Римма лишь сейчас вспомнила, что ничего не ела уже больше суток, но от одного воспоминания о еде ее тошнило. Свою внезапную слабость она определила как последствия голодовки.

«Надо будет вечером попробовать что-то съесть», — подумала она.