Сергей Юрский - Провокация - Театр Игоря Вацетиса

Эльвира (рука на выключателе) . Аут! Всё! Гашу свет.

Темнота.

Слышны аплодисменты большого зала. Музыка. Открывается правая дверь. Оттуда свет. Появляются двое в театральных костюмах и гримах. Один идет к выключателю. Другой (в халате и кружевной рубашке) остается пока наверху. Это Батенин.

Стоцкий. Кто это свет выключил?

Свет включается. У выключателя человек во фраке, в черном парике с пробором, в усах и в бороде à la Наполеон III. Это Стоцкий.

Стоцкий. Кто взял мои газеты? Я здесь положил сегодняшние газеты.

Батенин («медвежьим» голосом) . А кто это ел из моей миски? А кто это спал в моей кроватке?

Стоцкий. Миша!.. (Смотрит в пол.) Михаил!

Батенин. Не видел я твоих газет.

Стоцкий. Я не про это. Мне, Миша, начинает надоедать. Мне уже в-во! (Показывает рукой – «по горло».) Мне, Миша, обрыдло, и я уже, Миша, на грани.

Батенин. Ну, знаю, знаю… Я оговорился.

Стоцкий. Нет, Миша, это не оговорка… Это заигрывание с публикой на уровне пошлой антрепризы.

Батенин. Ну, во-от! Я тебе говорю, я оговорился. Я забываю это слово.

Стоцкий. Как можно вместо «очаровательница» сказать «преподавательница»? Это же околесица. Только для того, чтобы было смешно. И главное – совершенно не смешно. После этого и Барыбина стоит как дура, и я стою как дурак. Но ведь и ты, Миша, выглядишь полным идиотом. Чем мы занимаемся? Мы с тобой старые люди. Вот мы вымазали на закате жизни морды краской, напялили чужие волосы и вылезли на позорище. Барыбина, понимаешь, сюсюкает и молодится со своим веером, и ты еще переврал весь монолог, а потом вместо «очаровательница» – «преподавательница моя».

Батенин. А что, «очаровательница» к ней подходит?

Стоцкий. А «преподавательница» подходит?

Слышна музыка. Аплодисменты большого зала.

Батенин. Слышишь? Нормально принимают. Публика сегодня хорошая… Ты, Володя, тоже… У тебя плохое настроение, и ты все уже под одну гребенку… Мы ж не машины! У меня вообще память плохая. Я вон на Славянском фестивале… на открытии, представляешь, читал десять строчек всего… Александр Блок «Скифы». Долбил, долбил, бабки вперед заплатили, нормальный конверт, и всего десять строчек надо сказать… Выхожу, там хор стоит человек пятьдесят, оркестр гигантский, какие-то девки в лентах и зал тысячи на три мест битком. Иду на центр и про себя долблю: «Да-а… кто-то мы, да-а, азиаты мы…» А кто – забыл. И вместо «скифы» объявляю: «Александр Блок “Гунны”!» Ну и слышу сзади – кто-то крякнул, кто-то хрюкнул. А публика ничего. Ну и я громко: «Да гу-у-унны мы, да азиаты мы». (Стоцкий смеется.) В конце концов, может, действительно «гунны», кто там помнит. И аплодисменты, и все нормально. Я иду к кулисе, оркестр вступил, и хор тот же текст поет, но уже поют: «Да, скифы мы, да, азиаты мы…» Я слышу тенора на «скифах» все дружно поперхнулись от смеха, но это уже не моя забота.

Стоцкий (смеется) . Миша, это колоссально! Именно, именно! В этих гуннах-скифах вся бессмыслица нашего занятия. (Вздыхает, как всхлипывает.) Слова лишились смысла. А профессия наша в том, чтобы произносить слова. Мы обманщики, Миша!

Батенин. Да брось ты, чего обманщики. Люди ходят, людям нравится… Ты тоже, я тебе скажу… Юбилей тебе устроили, заслуженного тебе дали, ты это все с аппетитом скушал, а теперь начинаешь… Иди тогда в монастырь, бей поклоны, как Влад… Там все строго и по правилам. Хотя, голову даю на отсечение, и там тоже оговариваются и тоже от смеха давятся. Мы же люди, мы же не можем все по линейке…

Стоцкий. Прав, прав! (Машет рукой.) Я зарвался, я запутался, мне все надоело… Прости, Миша. Все путем! Одна херня сменить другую спешит, дав ночи полчаса.

Пал Палыч (заглядывает в дверь) . На восьмую картину приготовились! На восьмую картину – приезд Барона. Володя, Михаил Николаевич, приезд барона.

Актеры идут к выходу на сцену.

Голос по радио. Дежурки, дежурки выключите! Полная темнота! Вижу свет. Дверь из курилки закройте!

Пал Палыч (вбегает) . И света чтобы тут не было. ( Гасит свет. )

Темнота.

Отодвигается занавеска на центральной двери. Дверь открыта. Из-за нее бьет свет. Человек, отодвинувший занавеску, входит и зажигает свет на сцене. Это охранник Николай. Он в черном костюме.