Владимир Шапко - Железный старик и Екатерина [СИ]

Два раза пил капли от кашля. Однако кашлять стал ещё чаще. Зло выкидывал из себя приступы кашля. Сгибался, никак выкинуть не мог.

Снова смерил температуру. Часов в шесть вечера. 39 и 3. Дождался!

Теперь что – в «скорую» звонить?

Поколебавшись, стал набирать номер Екатерины.

Слушал длинные гудки. Казавшиеся бесконечными. Опять видел в зеркале корнеплод с вертикальными страдательными бровками.

В тот день Екатерина Ивановна вышла из дому на работу как обычно, в половине восьмого. Ползущее небо было дымным, сажным. По улицам носило дождь со снегом. Порывы ветра зонт стремились вывернуть наизнанку. Поворачивалась спиной, принимала ветер на себя. Снова поворачивала зонт навстречу дождю и снегу.

Возле школы зонт пришлось сложить. Кыскнула Феликса. Стала доставать из сумки еду. Сегодня баловню одна сосиска и один вареник, облитый сметаной.

Выкладывала всё в железную плоскую банку из-под селёдки, продолжая кыскать.

Кот не выбегал. Странно.

Пошла вдоль стены, вдоль окон.

Мокрый Феликс плоско лежал с вылезшими зубами. На голове в короткой шерсти – сукровичный цветок.

Екатерина Ивановна качнулась, закрыла глаза, Постояла, приходя в себя. За холку подняла убитого, быстро пошла в школу. За два угла. К главному входу.

По коридору школы несла кота, отбиваясь от охранника. Читала таблички на классах. С левой стороны. Окнами к стадиону.

КАБИНЕТ БИОЛОГИИ. Здесь! Распахнула дверь, ворвалась. Кинула убитого кота на стол. Прямо к вскочившей полной даме. К главному специалисту по животным.

– Живодёры! Шкуру забыли содрать!

Оттолкнула охранника, пошла из класса. На пороге повернулась и что есть силы саданула дверью. Разом отринула и описавшуюся учительницу, и охранника, и весь класс, будто разинувший единый рот.

Шла к поликлинике. Не чувствовала ветра, секущего дождя. Про сжатый в руке зонт забыла.

Готовя всё к процедурам, ничего не могла понять на белом столе. Путала ампулы, шприцы, не могла разложить как надо.. Рукавом халата смахивала слёзы, снова всё пихала, перекидывала. Нос её будто напитался кровью.

В дверь заглядывали больные. Законно ждущие укола или капельницы.

Вечером, не переодевшись в домашнее, лежала на диване. Лежала на боку, поджав ноги в чулках, закрыв локтем голову. Мокрый зонт валялся тут же в комнате. Прямо на полу. Как убитый летучий мыш.

Зазвонил мобильник. Из прихожей. Из кармана висящей кофты. Поднялась, пошла. Открыла крышку. Дмитриев!

– Да-да, Сергей Петрович!

Старик слышался словно с края земли, кашлял, говорил прерывисто:

– Екатерина Ивановна, кажется заболел, опять простудился.

Вот уж правда – беда никогда одна не приходит.

– Сергей Петрович, сейчас приеду. Пейте пока горячее. Укутайте грудь. Горло. Я – скоро.

Быстро начала одеваться.

Был уже девятый час, но всё равно побежала в поликлинику.

На крыльце долго ругалась со сторожем за стеклом дверей. Недовольным татарским бабаем в русской душегрейке:

– Да работаю я здесь! (Старый ты хрыч!) Медсестрой! Позвоните Ольге Герхардовне! Пациенту плохо!

Недовольный бабай уходил к телефону, возвращался, спрашивал, как фамилия, зачем пришла. Снова уходил. Наконец открыл. И был чуть не опрокинут ворвавшейся русской бабой.

Быстро набирала в процедурной ампул и шприцов. Завернула всё в белый халат, сунула в сумку.

Опять чуть не сбила бабая на выходе.

– Ненормальный какой! – отскочил бабай.

Другой бабай, на третьем этаже открывший дверь, пятился.

– Извините, Екатерина Ивановна, вот – опять, – развёл руки, представляя себя сегодняшнего. В полосатой пижаме, краснощёкого, с белой лысиной и замотанным горлом.

Когда готовила и ставила уколы, старик кашлял почти не переставая. Лежа на боку с обнажённой жёсткой своей ляжкой – от кашля подкидывался. Нужно было пережидать приступ, чтобы успеть ввести лекарство до следующего.

Поставив три укола, Городскова безоговорочно начала набирать «скорую».

– Может, не надо, обойдётся всё, – ещё надеялся старик. – А, Екатерина Ивановна?

– Нет, нет обойдётся, Сергей Петрович. У вас пневмония. И, похоже, крупозная. Платок от слюней и мокроты весь коричневый.

Старик испуганно посмотрел на платок в кулаке. Действительно – в коричневых пятнах.

Диспетчеру «скорой» излагала всё чётко. Высокая температура, сильный кашель, фамилию-имя-отчество заболевшего, возраст, домашний адрес. Третий этаж. Дверь в подъезд без замка.