Владимир Шапко - У подножия необъятного мира [Хроника деревенского городка] [litres]

Но всему приходит конец, и вот уже Плотный как-то задумчиво оттягивает бабочку и щёлкает себя ею. Как в бревёшко её влепляет…

– Товарищи, – поднял, наконец, трубу. И чувствовалось в этом подъёме трубы неотвратимое, прощальное, очень грустное: – Товарищи. Внимание. По многочисленным просьбам общественности вашего города мы проводим свой последний эксперимент в вашем городе, дорогие товарищи. Итак: «Памятная жизненная схватка»! (Название.) Схватка на всю жизнь. – Голос уже возбуждался, уже рос, уже восставал: – Запоминающаяся, так сказать, жизненная схватка! Схватка с самим товарищем Бедило! И ещё неизвестно, чем она закончится. В чью, так сказать, пользу, товарищи! Итак, прошу подходить и записываться на «памятную жизненную схватку»! Записываю в свою записную книжку! Вот она – книжка! П-прошу-у-у!

Если на «бесплатную карусель» народ сумел отделить от себя четырёх мужественных, да и на перетяжку каната выбежало человек сорок, то сейчас, на «жизненную», да с самим товарищем Бедилой, один даже поскрёбыш какой-нибудь – и то не отторгся от тела народного. Не помогали ни призывы Плотного, ни его «записываю в записную книжку», не было – и всё. Каждому жить ещё охота. Даже распоследнему добровольцу. Так что извините-подвиньтесь, товарищ Плотный!

И вдруг – опять она! Вера Годулина! Решительно скинула мамкины туфли, прыгнула через флажки, подошла, тронула Плотного за плечо – и взор потупила. И в одних носочках белых, и мамкины туфли в руке держит: не в обуви же в омут-то сигать.

– Ка-ак?! Вы-ы! Люба Ходулина?! Невероятно! И вы хотите встретиться в «жизненной схватке» с самим товарищем Бедило?! – Девчонка твёрдо кивает и с вызовом смотрит на товарища Бедило. Товарищ Бедило застенчиво улыбается, затылок чешет: да-а, мол, экспериментик намечается. Народ – в смех. А Плотный словно раскорячивается прямо в трубе: – Да-а-а-а, невероятную смелость, потрясающую дерзость, мужество сногсшибательное демонстрируете вы, Люба Горбулина! Да-а-а, мы не ожидали, мы потрясены. Товарищ Бедило?… Видите, товарищ Бедило потрясён вашим мужеством, до глубины его мужественной души потрясён товарищ Бедило вашим проявленным дерзким мужеством, Люба Горбулина, потрясён до основания мужественного товарища Бедило, да! да!.. Но!.. – Тут Плотный как-то очень уж болезненно проткнул пальцем пространство у себя над головой. – Но, товарищи!.. К сожалению, к нашему жесточайшему сожалению, мы вынуждены отказаться от «жизненной схватки» с мужественной Ниной Рогулиной… – («У-у-у-у-у-у-у-у-у! – шмелём загудел народ. – Са-по-ожники! Све-е-е-ет! К-крушши-и-и-и-и!») – Тих-хо! Молчать! Кому сказал?! Тишина!.. Вот так… Товарищи, поймите нас правильно: по техническим причинам не можем. По техническим! Нина пришла к нам на «схватку» в своём лучшем платье и, надо сказать, очень идущем озорной девушке Нине Ходулиной. Нина забыла где-то свой спортивный костюм. По рассеянности. Словом, мы не можем портить такое красивое платье на озорной девушке Нине Ходулиной. Совесть спортивная не позволяет, товарищи! Вот в другой раз, когда Нина придёт к нам… – («У-у-у-у-у-у-у! Сапожники! Подстрооено! К-круши-и-и-и!») – Товарищ Бедило, товарищ Бедило! Срочно ко мне! Срочно! – Товарищ Бедило срочно подходит. Труба натужно кричит в народ: – Товарищ Бедило, вы видите перед собой мужественную девушку Нину Хайруллину? Видите или нет? Отвечайте! Да или нет?… – (Шмели разом утихли, замерли.) – Бедило серьёзно и твёрдо кивнул: да, он видит перед собой мужественную Нину Гогулину, видит совершенно точно! Плотный удовлетворён: – В таком случает вам не нужно объяснять, товарищ Бедило, что с ней нужно сделать… – Бедило рот разинул: как?! Сейчас?! Прямо здесь?! При всех?! – Пожмите ей руку! Маэстро, ту-у-уш! – улетел в сторону Плотный.

Султан пустил по нарастающей тататакающую очередь, и Ваня с облегчением утопил в своих ладонях маленькую, но мужественную ручку… уже начисто не знающей, как её зовут, Веры Годулиной. И затряс Веру, как берёзу. Долго тряс. На всю как бы оставшуюся жизнь. Народ тут же покрыл их аплодисментами. А Плотный вдруг суетливо забегал вокруг Веры и Вани.

– Товарищи, товарищи, смотрите! Перед нами картина. Трогательная картина! Скульптура, товарищи! Рабочий и Крестьянка! Товарищи! Союз как бы! Союз серпа и орала! Товарищи! Орала на мечи! Мужественный рабочий и нежная крестьянка! Союз как бы! Схватка как бы состоялась! Товарищи! Заочная жизненная схватка! В ней нет ни побеждённых, ни побеждаемых! В ней мощь и сила советского человека! В ней победила дружба рабочих и крестьян! Товарищи! Посмотрите – вот они! Мужество и нежность! Товарищи! Мы вместе с ними, мы всегда, мы никогда! Мы! Вы! Они!.. Ур-ра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!