Карина Ян Глейзер - Вандербикеры с 141‑й улицы [litres]

Иза прокашлялась и постучала фломастером по мольберту. Все затихли, и она объявила о начале собрания по операции «Байдерман» и выдвинула первое предложение:

– Давайте споём для него рождественскую песенку. Подарим ему праздничное настроение!

– А вдруг он еврей? И мы оскорбим его нашей песенкой? – возразила Джесси. Она сидела у батареи.

– Тогда споём две песенки: на Рождество и на Хануку [3] Ханука – еврейский праздник, который длится восемь дней; для евреев имеет такое же большое значение, как для католиков Рождество. , – предложила Иза.

– У меня есть волчок, он из глины слеплен [4] The Dreidel Song (Песня про волчок) – детская песенка, которую поют на Хануку. Дрейдл – волчок, с которым дети играют в эти праздничные дни. , – громко, не попадая в ноты, затянула Лэйни. Её шевелюра пестрела заколками с цветками, словно клумба.

Оливер заткнул пальцами уши и поморщился.

– Ты ужасно поёшь, ужасно.

– Давайте без песен про волчок, – попросила Иза, но Лэйни не утихала: «Волчок, волчок, волчок, он из глины слеплен!»

– Подозреваю, наши песни ему не понравятся, – сказала Джесси, глядя на младшую сестрёнку. – Есть у меня такое чувство.

– Волчок, волчок, волчок! – гремела Лэйни.

Иза накрыла её рот ладонью, чтобы заглушить кошмарный звук.

– Хорошо, давайте сделаем что-нибудь полезное – например, посадим цветы в саду. Мисс Джози нам поможет. Она любит растения.

– Сейчас зима. Цветы не вырастут, – сухо заметила Джесси.

– А пуансеттия? [5] Пуансеттия – один из видов молочая, растение с роскошными красными цветками, символ Рождества для многих стран. Её также называют «рождественская звезда». Это ведь рождественский цветок! – заметила Иза.

Гиацинта прижала к себе Франца – он сидел у её ног – и сердито посмотрела на сестру.

– Пуансеттия – ядовитая, и она опасна для животных!

– А венки? – не сдавалась Иза.

– Слишком дорого, – отмахнулся Оливер.

Джесси тяжело вздохнула.

– Так, у нас тут несколько загвоздок, – сказала она и принялась загибать пальцы. – Во-первых, Байдерман нас недолюбливает. Во-вторых, у нас нет денег. В-третьих, мы ни разу не видели Байдермана и ничего о нём не знаем. В-четвёртых, ему нравится быть одному и он не любит, когда ему мешают. В-пятых, он нас недолюбливает.

– Да, – согласилась Иза, – но наверняка можно как-нибудь его убедить, что жить в одном доме с нами лучше, чем без нас.

– Хорошо, но как? – спросила Джесси. – К нему приходит только та дама-птица, которая приносит пакет с продуктами раз в неделю.

Даму-птицу так прозвали не зря: благодаря длинным, тощим ногам и большому острому носу она походила на журавля. Оливер покачал головой:

– От неё никакого проку. Я пробовал с ней здороваться, а она проходила мимо, как будто меня не существует! Зато однажды я успел заглянуть в пакет, когда она оставила его внизу. Он был набит полуфабрикатами.

– Фу-у, – протянула Гиацинта.

Джесси села за стол и включила их общий с Изой компьютер.

– Я поищу его страницу в Интернете. – Она постучала по клавиатуре, подождала немного и снова ударила по клавишам. – Странно. Интернет не работает.

Оливер тут же подскочил. Он уже привык к тому, что Интернет пропадает в самый неподходящий момент.

– Я перезагружу роутер.

Он выбежал в коридор, и сёстры услышали его быстрые шаги, а затем тихое бормотание. Оливер вернулся в комнату близняшек, сердито топая.

– Интернета нет, – мрачно объявил он. – Мама сказала, что его пришлось отключить, чтобы не платить за следующий месяц и за продление договора.

– Ну отлично! Просто замечательно, – проворчала Джесси.

Иза почувствовала, как в комнате нарастает напряжение.

– Наверное, нам нужно время, чтобы обдумать план действий, – сказала она, закрывая фломастер крышечкой и отодвигая мольберт обратно в угол. Потом Иза выпрямилась и добавила бодрым, обнадёживающим голосом: – Встречаемся здесь же после ужина. Каждый должен представить хотя бы две отличные идеи. Мы справимся, вот увидите!

Дети испуганно переглянулись. Притворно-весёлый тон Изы мог означать только одно: она переживала. Сильно.

Следующие несколько часов младшие Вандербикеры размышляли над тем, как быть с Байдерманом. Удастся ли им его переубедить? Всё-таки до Рождества осталось меньше пяти дней.

Оливера одолевали мрачные мысли. Он сбежал вниз по лестнице, схватил свою куртку и вышел на задний двор. Там рос вековой клён, с которого каждый год с октября по декабрь тоннами опадали листья. Оливер запрыгнул на верёвку, привязанную к одной из ветвей, поставил ноги на крепкий узел и раскачался. Он закрыл глаза и вдохнул свежий холодный воздух. Ему казалось, что он чувствует солоноватый запах морского ветра. Сейчас Оливер держался за верёвку на пиратском корабле, а не на старом клёне и его корабль рассекал океан в поисках Байдермана, злодея с деревянной ногой и большим шрамом на правой щеке, который стремился уничтожить всё на своём пути и повсюду сеял хаос.