Владимир Логинов - Ад криминала - Рассказы и очерки

Священная война мусульман — газават — была объявлена Осетии и России более десяти лет назад. Начиная с октября 1981 года, когда был убит ингушами осетинский таксист Гаглоев К.И., Северную Осетию стали потрясать массовые выступления многотысячных толп людей, возмущенных ростом преступности на национальной почве. В январе 1985 г. в с. Терк (СО АССР) водитель Дзестелев Т.А., осетин, спровоцированный ингушом Ахриевым, совершил умышленный наезд на последнего. Это вызвало ряд агрессивных акций, завершившихся поджогом дома Дзестеловых. В марте 1986 г. был использован факт убийства ингушом Костоевым (в ЧИ АССР) водителя такси, жителя Орджоникидзе, осетина Хутинаева. Участились случаи групповых драк осетинской и ингушской молодежи. А создание в Чечено-Ингушетии в 1988 — 89 г. неформального объединения “Нисхо” (Справедливость) оказало сильное воздействие на ингушскую часть населения Северной Осетии, где появились филиалы этого объединения, ратующие за создание Ингушской автономии и присоединение к ней Пригородного района и правобережной части Владикавказа (где сосредоточены все учебные заведения и, по сути, вся промышленность СО АССР). Нарастанию напряженности в Осетии способствовали события 19 февраля 1989 года — коллективные посещения ингушами заброшенных мусульманских кладбищ и митинги, проведенные в республике в связи с 45-летием выселения ингушского народа.

В 1989 — 90 гг. в СО ингушами было проведено 12 крупных митингов, где основное внимание уделялось территориальным притязаниям к Осетии. Выступавшие заявляли, что ингушский народ в СО оскорблен, при-тиснен, унижен, что ингушам не дают возможности приобретать дома в селах Осетии, притесняют при приеме на работу, попирают их гражданские права. Особенно взбудоражил население многотысячный митинг в Назрани 13–15 марта 1990 г., где выступающие открыто призывали к вооружению населения, невыходу на работу, требовали немедленного решения территориального вопроса. В противном случае угрожали в течение 24 часов (такое же время, за которое их выселили) установить свои порядки и стереть все на своем пути. В митинге принимали участие чеченцы, кабардинцы, балкарцы, дагестанцы, азербайджанцы, грузины. Последние призывали ингушей к решительным действиям против осетин, предлагая им: "… нажмите на них с этой стороны, а мы — с другой…” Не раз подчеркивалось, что ингуши выступают под мусульманским флагом.

Руководство Северной Осетии делало все возможное, чтобы остановить назревающее кровопролитие, шло на многочисленные уступки. В ВУЗы республики ингуши принимались вне конкурса, для них освобождались места в государственных и правоохранительных структурах, выделялись земельные участки до 25 соток, власти закрывали глаза на самовольный захват колхозных пашен. Вокруг Владикавказа росли как грибы трехэтажные дома (50x50 метров, в подвалы которых свободно въезжали КамАЗы, доверху груженные ворованными товарами. Так, у одного такого домовладельца-ингуша было вывезено из подвала водки на 3 млн. рублей, а сам подвал напоминал склад районного универмага: секции ковров, хрусталя, скобяных товаров, одежды, сахара и круп, шесть видеомагнитофонов… Личный скот “рядовых” ингушей исчислялся десятками голов коров и сотней овец. При этом они считались обычными сельскими тружениками, I многодетными отцами и матерями!

Осетины — народ мирный и законопослушный — терпели и это, надеясь, что такое потакание “несчастным” ингушам временное, обстановку обострять нельзя. Однако когда в ингушские дома хлынул поток оружия — автоматы, пулеметы, гранатометы, а то и бэтээры в огородах, купленные и разворованные со складов Северокавказского военного округа, стало не до шуток. (Я видел своими глазами бабку на назрановском базаре, которая рядом с горкой яблок продавала лимонки по 1000 рублей за штуку.) Назревала война, остановить которую могла только сильная власть. Но в Москве мало представляли угрозу России на Кавказе и все еще играли в свои мелкие игры. А принятый Верховным Советом РСФСР 26 апреля 1991 года Закон “О реабилитации репрессированных народов” совсем развязал ингушам руки, ибо в нем не было главного — механизма его реализации, что превратило его в пародию, которую можно толковать как угодно.

К этому времени ситуация в Северной Осетии была сильно осложнена конфликтом в Южной Осетии, входившей в состав Грузии, где к власти пришел Гамсахурдиа. Его курс на отделение Грузии от СССР подстегнул Горбачева действовать через Дзасохова — бывшего первого секретаря СО АССР. Последний не придумал ничего умнее, как спровоцировать южных осетин на отделение от Грузии и присоединение к Северной Осетии. При этом была обещана поддержка южанам в виде ввода войск СА на территорию Грузии, дабы приструнить Гамсахурдиа. Но тот в свою очередь вовсе упразднил Юго-Осетинскую автономную область и объявил войну сепаратистам. Началась война осетин с грузинами, обернувшаяся неслыханными жертвами и массовым потоком беженцев из Южной Осетии в Северную. К лету 1992 года их число превысило 120 тысяч человек.