Лана Барсукова - Сочини мою жизнь [litres]

– Ладно, простим Александра Сергеевича за его бессилие, – примирительно сказал Лукич, у которого не было детей и поэтому он был более спокоен в этом вопросе.

– А он – нас.

– Нас-то за что прощать?

– За нашу безропотность.

Помолчали.

– У тебя-то что стряслось? – Петрович чувствовал, что прелюдия закончилась и что она была не напрасной. Игорек больше не смотрел в угол.

– Да ерунда какая-то… Даже не знаю, как определить эту ситуацию. Маразм какой-то!

– Игорек, между маразмом и ерундой огромная разница, пора бы научиться различать.

– Ладно, не цепляйся к словам. Помнишь, у моего знакомого Петра была газетка? Ну мы в детстве еще вместе росли, я рассказывал иногда о нем…

– Помню, – соврал Петрович, чтобы ускорить рассказ.

– Так прикрыли эту газетку, еще осенью прикрыли, оказывается.

– Понятно, – опять соврал Петрович, – ты ему, что ли, работу ищешь? Я могу в одном хорошем издательстве спросить, но ты тоже, насколько я понимаю, имеешь выход на нужных людей…

– Нет, Петрович, ты не понял. Работа ему не нужна. Точнее, нужна, конечно, но он ее сам давно нашел. Кажется, где-то в рекламе, но не суть. Идем дальше. Понимаешь, меня эта история как-то не отпускает. Их закрыли «сверху», а газетка плевая была, если кого-то и критиковала, то это как укус комара был. Понятно?

– Пока нет.

– Мне тоже.

Разлили коньяк. Лукич пил задумчиво, а Петрович с недоумением.

– Не было, Петрович, да и быть не могло у них таких косяков, чтобы кто-то давить их стал. Тут что-то другое.

– И что? – Петрович не скрывал своего недоумения. – Мы что сейчас обсуждаем? Почему какую-то мелкую газетенку схлопнули? Тебе слава Шерлока Холмса покоя не дает? Начнем с версии, что собачка твоего Петьки справила нужду на колесо какого-нибудь мстительного начальника. Еще версий подкинуть? Нам делать нечего? Твой Петька нашел работу, все как-то устроилось. Ты за свободу слова впрягаешься, что ли? Я что-то не пойму, Игорь. Или я тупой, или ты чего-то недоговариваешь.

– Ты не тупой, – подтвердил Игорь.

– Значит, ты недоговариваешь?

– Допустим.

– Ну ладно, ты посиди тут, подумай, а я пока поработаю. – Петрович сделал вид, что встает.

– Петрович, в этой газете работала Татьяна Сидорова, которая написала ту книгу. Ну обо мне, – и Лукич смутился.

Петрович грузно сел обратно.

– Ясно. Помню ее, тонкая такая. И это надо понимать так, что эта Татьяна Сидорова тебе… – Петрович поискал слово, – небезразлична тебе, скажем так.

– Да. – Игорь посмотрел в глаза другу.

В этом взгляде была просьба свернуть шутки, и Петрович ее уловил. «Вот ведь как бывает…» – озадаченно подумал он.

– И ты это как-то связываешь?

– Не знаю, Петрович, но как-то не выходит из головы эта история.

– А ты с Татьяной это обсуждал? Что она думает про это все?

– Нет.

– Почему?

– У меня нет с ней связи.

– То есть? – еще больше запутался Петрович. «Санта-Барбара какая-то!»

– Так вышло, что я удалил ее номер… Ну это долго объяснять. – Игорь смутился и, чтобы это скрыть, вернулся к деловой стороне беседы: – Видишь ли, Петрович, Петька говорит, что она себя как-то с этим всем связывала. Надеялась, что их газетенку оставят в покое, если она из нее уйдет. О Людке просила побеспокоиться.

– И что она? Ты пытался ее найти?

– Людку?

– Какую Людку?

– Это бухгалтерша их.

– Игорь, ты поглупел, что ли?

Это было равносильно вопросу «Ты влюбился?», поэтому Игорь попытался отшутиться:

– Понял, не дурак, был бы дурак, не понял. Таню найти мне не удалось. Она уволилась, когда все это только началось, пропала. Вчера я через Петьку восстановил ее телефон, позвонил, но, оказывается, такого абонента больше нет, она сменила номер. – Игорь заметно погрустнел. – Но я хочу понять, что там случилось.

Он так старательно играл азарт детектива в погоне за истиной, что Петрович с каждой минутой понимал все отчетливее, что его друг обманывает его, себя и все прогрессивное человечество. Эта история имеет для него значение только в связи с Таней. Игорь точно не из числа бузотеров, которые переживают за свободу слова. Потому что, как умный человек, он понимает, что такой свободы нет нигде, разница между странами состоит лишь в способах ее имитации. Значит, задела чем-то Таня. А он тогда ей шансов почти не оставил, старый циник. Вот ведь как бывает, вроде знаешь друга как облупленного, а раз – и новая грань, новый поворот. И от этого открытия у Виталия Петровича, солидного бизнесмена, не единожды женатого мужчины, отца нескольких детей, рассеянных по разным бракам, сдавило горло юношеским спазмом горячего удивления перед щедростью жизни.