Максим Смирнов - Карта памяти

— И когда я влюбляюсь, я падаю в этот ужас искаженного мира?

— Да.

— Это страшно.

— Страшно не попасть туда, страшно осознать, что ты попал туда, а потом выбраться. Знаешь песню «Long hard road out of hell»? Вот она как раз про то, как молодой человек осознал, в какую попал задницу и потратил полжизни, чтоб оттуда выбраться. Поэтому лучше слушать британские или американские песни, там песни глубже. А здесь люди поют о том, что на глаза попалось. Но ничего страшного в физическом мире не случается. Стол как стол и руки у тебя такие же, и листья все так же с деревьев осыпаются. А на этом уровне тонкой энергии, на котором ты сейчас находишься, происходят страшные вещи, запросто можно с катушек слететь, друг мой. Это я так, чтоб на твоем уровне было. А так, конечно, намного сложнее природа этого процесса.

Говорить было нечего. Аннабель и Beauty School ушли, оставив после себя легкий привкус грусти. А слова Аннабель заставили еще больше уйти в себя и вспомнить пару строчек из песни, или уже из молитвы:

You’re shooting stars

From the barrel of your eyes

It drives me crazy

It drives me wild.

Кажется, Стив Джобc закончил свое представление, потому как я постепенно начал ощущать легкость в плечах и губах, мог даже посмотреть на Алису, которая плакала рядом. Мост исчез ровно тогда, когда мы на него перестали смотреть. Может, можно было так сделать раньше, и не было бы всего этого ужаса? Вроде и знаешь, что ты всегда видишь то, куда ты смотришь, но иногда не получается. Вот бы кому-то другому я бы рассказал, как жить надо, а, посмотрев на свою жизнь, — с особой нежностью запихиваю язык в задницу и продолжаю спотыкаться, ошибаться и выбирать не те песни.

— Что это было?

— Ты так и не поняла?

— Нет. Мне было страшно видеть все это. Это была я, а вроде и совсем не я, зачем он мне такое показывал?

— Имей смелость достойно принять то, что ты заслужила, а не бежать ко мне, когда твоя реальность не сходится с ожидаемым. Это место, где смешалось наше будущее, настоящее и прошлое. Если ты там увидела то, чего еще не было, то это будет. Наш мозг стал тем местом, которому пришлось принять всю эту информацию и по странной причине не взорваться. Все это транслировалось нам с какой-то целью, которую я еще не могу понять. Я вообще не могу понять, что мы здесь делаем.

— Я знаю, зачем я здесь. Здесь я могу придумать себе что угодно. Конечно, много сил уходит, но получается же.

— Да, можешь. Но когда у тебя все получается, ты начинаешь врать сама себе и заигрываться в игру, которую придумала сама. Потом ты доходишь до того уровня, которого нет в твоей игре. А потом ты опять бежишь ко мне, так и не поняв, что ты слишком легкомысленно относишься к своей игре: к персонажам, уровням и бонусам. Пройдя уровень, ты думаешь, что следующий строился сам, пока ты играла, но его нет, его надо создавать, работать над ним. А потом ты опять возвращаешься ко мне. Но когда-то ты так заиграешься, что не сможешь вернуться оттуда, куда завела себя сама.

Дальше у нас с Алисой сложились такие отношения, в которых каждый понимал, что наше путешествие закончилось. Она не отвечала на мои вопросы. Не смотрела в мою сторону, чтоб не засорять свой квадратик мной. Мы не разговаривали, проводя много времени вместе. Я сомневаюсь, что существует время, когда я с Алисой, но у кого-то же стрелки по прежнему идут по кругу, а значит, время существовало, только не у нас. Все, что я мог сделать — это ждать того, что никогда не случится: что она посмотрит на меня и я снова стану частью ее игры. Пора возвращаться домой. Пора искать новый дом.

— Что там в Сирии?

— Везде все хорошо.

До всего, что с нами произошло, мы жили в пиратском городе Залп-ван-ромье, который был основан пиратами-неудачниками. Они жили на острове Христосса, грабили проходящие мимо суда и много пили рома. Но в городе они были героями, так как пропаганда работала на формирование идеи о спасении города пиратами от захватчиков. На кой хер кому-то нас захватывать? Считалось, если ты не можешь выпить залпом 300 грамм рома, то и пират с тебя никакой. Женщины должны были выпить залпом 500 грамм, так как с плохой глоткой никто не хотел брать бабу замуж. Отсюда и название — Залп-ван-ромье. С тех пор мало что изменилось в этом городе. Все интеллектуалы-нытики уезжали в город Ки-вэй, убегая от пьяных улиц и постоянно грязного воздуха из-за горящих кораблей. Название Ки-вэй имело японско-английское происхождение и означало что-то вроде «Путь Вселенной». Как считали разного рода хипстеры, они найдут там свой путь. И некоторые действительно находили, некоторые убегали как можно дальше из Ки-вэя, не имея ни малейшего понятия, как жить дальше. Так как Путь Вселенной водил людей разными дорогами, то и результат мог быть далеким от желаемого. Урванина — прекрасная страна с морями, реками, островами и горами. Одна только лишь проблема была — люди. Каждый хотел урвать кусок без всяких последствий для жизни и здоровья, но если бы они знали, что так не бывает, то, возможно, не хватали бы все, что им не принадлежит. Отсюда и название — Урванина. Раньше здесь жили древние монголы, которыми правила семья Чинсонов. Тогда придворных решал называли чиновники, они всегда говорили друг другу «Сматри какая бюджет страна лежит, на, урвани кусок». Страну начинали грабить со столицы Ки-вэй, там были самые большие бюджеты, в основном, от платных молитв. Это вообще уникальный город с уникальной историей. Город основали много лет тому назад, японец Ки Й и американец Джон Травэй. Это была первая гомосексуальная пара в восточной Европе, которую общество всегда встречало протестами в любом городе, где они появлялись. Травэй и Ки устали от постоянного непонимания их любви. После долгого изучения Библии и работ Дэвида Огилви, они решили основать свое собственное духовное направление — Ки-вэй, как бы для изучения всевозможных путей вселенной. За смыслами их новой организации они прятали свою греховную любовь. Таким образом, парни очень умело осуществляли Holly Public Relation (затем этой технологией пользовалась Кока-Кола, чтоб выдавать продажу кокаина за праздник в каждом доме), чтоб их гомосексуальность воспринимали как новую форму любви и современных взаимоотношений. Ну, кто осудит того, кто указывает путь, даже если он педик? Так появилась первая в мире секта на девяти холмах. Адептов становилось все больше и больше, они не вмещались в тот кемпинг, который был построен Ки и Травэем, пришлось строить целый город. Мало кто знает эту настоящую историю создания духовного и административного центра Урванины. Но как бы там ни было у них с духовностью, все равно там живут одни педики.