Марк Вевиоровский - Сборник рассказов

Но погибли они не от ожогов. Они погибли от отравления ртутью.

Дело в том, что расход в газовых потоках высокого давления измеряли диафрагмами и фиксировали приборами под названием «газовые весы» (кто не знает — поищите в Интернете).

Газовые весы — замкнутый бублик, внутрь которого залита жидкость, а данном случае это была ртуть. Факел расплавил газовые весы и испарил ртуть, а пары ртути пропитали одежду (остатки одежды) обгоревших.

Спасти их не удалось.

В этом случае были нарушены два кардинальных правила техники безопасности.

Первое — подтягивать гайки при пропуске газа (жидкости) под давлением нельзя.

Второе — все слесарные инструменты для работы в пожароопасных и взрывоопасных помещениях должны быть безискровыми. Без искры не было бы факела.

А теперь повеселее.

Проблема национальных кадров в те годы стояла достаточно остро и на руководящие должности ставили настоящих специалистов, профессионалов — русских, украинцев, татар, немцев…

Тут, по какому-то случаю на должность начальника отдела кадров назначили молодого человека коренной национальности.

Я очень удивился — последнюю подпись для получения пропуска должен был поставить начальник отдела кадров. Я вошел в кабинет и оторопел — при виде меня из-за стола встал молодой начальник и поздоровался со мной.

Это вместо старого тучного украинца с хитрыми глазами!

Начальник был очень вежлив и даже подобострастно любезен — с чего бы это перед молодым москвичом.

Очень скоро мне пришлось снова приехать сюда с начальником, и черт меня дернул поспорить с ним.

Я пообещал, что пропуск на предприятие мы получим с одной подписи.

На что мы поспорили — не помню.

Мы вошли в кабинет нового начальника, и он тотчас встал и поздоровался.

Мой начальник отошел от ступора только на территории по пути к нашему знакомому-немцу.

Начальника отдела кадров быстро заменили, и хозяин кабинета перестал вставать при виде посетителя.

И еще под конец почти анекдотический случай.

В одном из технологических процессов использовали в качестве катализатора сетку из драгоценных металлов (дороже золота), и вдруг рулон такой сетки со склада исчез.

Поиски долго не давали результата, пока за дело не взялся местный умелец (такие имеются практически везде).

И он нашел похищенную сетку — этой сеткой оказался огорожен садовый участок одного из мелких местных работников. Она ему понравилась! Не темнеет, не ржавеет, и еще красиво. Выгнали с работы, а могли бы расстрелять — стратегический материал.

Я давно там не бывал в командировке.

Говорят, гостиницу перенесли, расширили.

И вряд ли там есть наша любимая Архиповна.

А проблема национальных кадров — проблема длительная и устойчивая.

Мне не приходилось бывать в гостях у местных жителей, но мне рассказывали, что вполне европейски образованный хозяин удалял жену из комнаты с гостями.

А на установке, созданной нами для проверки идеи болгарского профессора, начальником был местный товарищ, но мы его видели раза два в месяц, когда он приезжал за зарплатой и привозил нам виноград из своего сада — крупный и вкусный.

Я бывал в командировках на других предприятиях этой союзной республики, и картина менялась мало. Местными были работники столовой, профилактория, а на секретном производстве вообще не было местных кадров — были в большом количестве татары и русские. И немцы Поволжья.

Кстати, в «образцовом» новом городе посреди песков большое количество татар затем вызвало нешуточные волнения, когда коренное население сочло себя обойденным и обиженным и начало качать права…

«Сорок второй километр» — точнее «Платформа сорок второй километр» — подмосковная станция, где электрички движутся как в Англии по левой стороне.

Я должен помнить эту обычную дачную станцию еще до войны, но я помню ее в годы победы. И позже…

Одна островная платформа, переход от платформы по дощатой дорожке через пути, рядом с платформой расположены дачи членов дачного кооператива «Научные работники».

Железная дорога Москва — Рязань очень старая.

Участок Москва — Коломна был утвержден в 1860 году для связи Москвы с хлебными житницами Поволжья: в Коломну зерно везли по воде.

Строили англичане, отсюда и левостороннее движение, и оно сохраняется таким до сих пор — оказывается, переделка всей путевой автоматики и сигнализации слишком дорогостоящий и длительный процесс.