Алла Зубова - Под знаком Стрельца

В.С.: Мы с Анатолием Константиновичем прожили всего один год, но этот год вместил целую большую жизнь. Рядом со мной вроде бы жил обыкновенный человек, но я чувствовала, что это необыкновенная личность. В нём было, как представлял себе Чехов, всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли.

Корр.: Что вас больше всего удивляло в нём?

В.С.: Ответственность за всё и за всех. Работоспособность, тяга к знаниям.

Корр.: Эти качества в какой-то степени влияли на ваши семейные отношения?

В.С. (улыбается): Конечно, в какой-то степени. Ведь если он работал, то сутками пропадал на лётной базе. Если был в библиотеке — то до закрытия. Мне его было мало.

Корр.: Что вы больше всего ценили в нём?

В.С.: (пауза) Всего его. Как он был.

Корр.: А всё же?

В.С.: Совершенно необыкновенную доброту. Широту души. Умение быть и строгим, и весёлым. И конечно, любовь к своей семье.

Валентина Васильевна посмотрела на маленькие золотые часики и сказала, что ее уже ждут. Недалеко от входа стоял высокий, красивый пожилой человек в тёмном пальто (потом я узнала, что это её отец). Серова подошла к нему, и они вышли на улицу.

На своём долгом жизненном пути я встречала людей, знавших в разные годы героя-лётчика Анатолия Серова, его жену, а потом вдову Валентину Серову и их сына Анатолия, родившегося уже после гибели отца.

Об этой семье, счастливой и трагичной судьбы, мне и хотелось поведать читателю.

Тайна Тверского бульвара

Стояла весна 1938 года. Ранняя, тёплая. После первомайского праздника ЦДРИ устроил вечер творческой молодёжи. Громко играл оркестр. Всюду танцы, смех. Детство, отрочество, юность — всё сияло на лицах ребят и девчат. Никто из них не думал, что надо бы держаться посолиднее, ведь они уже артисты, играют в театрах, снимаются в кино, выступают на арене цирка. Но это будет завтра, а сейчас они эльфы большого искусства, и всё чудесное их ждёт впереди.

Среди приглашенных на вечер много известных людей, портреты которых знакомы по газетам, журналам. Немного в стороне от танцующих стояли два молодых богатыря, два лётчика, оба Герои Советского Союза. Анатолий Ляпидевский, участвовавший в спасении челюскинцев, и Анатолий Серов, воевавший в Испании. Они оживлённо беседовали, когда вдруг Ляпидевский остановил пробиравшуюся сквозь праздничную толпу худенькую белокурую девушку.

— Валечка! Погодите. Вот. познакомьтесь с моим другом, тоже Анатолием.

Девушка остановилась, внимательно посмотрела на нового знакомого и засияла белозубой улыбкой.

— Кто его не знает. Анатолий Серов. А я Валентина Половикова. Актриса ТРАМа. И если вам это будет интересно, приглашаю завтра на спектакль «Бедность не порок», где я играю главную роль.

Ляпидевский, заметив, с каким обожанием смотрел его друг на Валю, пошутил:

— Ну, Валентина, тебе повезло: ты стоишь не только между двумя Анатолиями, между двумя летчиками, но и между двумя золотыми звёздочками. Загадывай самое отчаянное желание!

Валя крепко зажмурила глаза и уверенно сказала: «Загадала!» (Её желание уместилось в три слова: «Серов будет мой!»)

Весь вечер Анатолий и Валентина не отходили друг от друга. Зал опустел, закрылись тяжёлые двери, а они стояли рядом, не разнимая рук. Пошли к Тверскому бульвару. Постояли у памятника Пушкину. Была уже ночь. Мимо пустых скамеек направились к Малой Никитской, где жила Валя. Но длинного бульвара им не хватило, чтобы рассказать, как и где Анатолий прожил свои 28 лет, а Валентина — всего-то 20. Аллея закончилась. Девушка поёжилась от свежего ветерка. Анатолий обнял её за плечи, нежно прижал к себе, и они пошли обратно.

Пусть молодые люди не спеша идут своей первой дорогой, ведя заветный разговор, а мы сядем вот здесь, на любимой Валиной скамеечке, седьмой справа от Александра Сергеевича, и поведаем по порядку о них то, что сейчас вперебивку говорят они о себе.

Уральские умельцы

Мощное ветвистое древо Серовского рода издавна пустило корни в самоцветную уральскую землю. Рудокопы, забойщики, крепёжники, жильщики, рихтовщики — все народ крепкий, смекалистый. Их ценили хозяева, уважали рабочие. По всему Уралу шла слава о Терентии Серове — знаменитом шахтёре-углубщике. Многие мечтали своих сыновей определить к нему в подмастерья. Для Терентия Семёновича это и прибыток к неплохому жалованию, и авторитет немалый. Но как часто, не гонясь за наваром, брал он на свой кошт осиротевших мальчишек, которые за доброту и строгость звали его батей.