Алла Зубова - Под знаком Стрельца

«Письма — такая медленная вещь, а мне так надо каждую минуту знать, что ты делаешь и о чём думаешь. Поэтому телеграммлю. Телеграфь. Шли письма — ворохи и того и другого…».

«Ты всё говоришь, что я не пишу, а телеграммы собаки что ли?».

Казалось бы, в какой идеальный круг закольцовываются отношения двух горячо любящих людей. Но нет. Судьба выстраивает иную геометрическую фигуру — остроугольный треугольник: Татьяна Яковлева, Эльза Триоле, Лиля Брик. Маяковский в центре, полный радужных надежд, не ведающий о скорой трагедии. Только потом, когда по дням и часам будут расписаны события весны 1930-го года, станут ясны их причина и закономерность. Эльзе (а значит и Лиле) уже известно окончательное намерение Татьяны уехать с Маяковским в Россию. Её пугают нищенством страны, бытовым неустройством поэта. Это не останавливает Татьяну. Тогда парижские «друзья» сражают её наповал неожиданной новостью: у Маяковского есть в Москве женщина, и он женится на ней. В порыве отчаяния, боясь оказаться брошенной невестой, даже не попытавшись выяснить у самого Маяковского правды, Татьяна немедленно даёт согласие своему верному поклоннику виконту Дю-Плесси стать его женой. Свадьба назначается безотлагательно. В Москву идет срочное письмо Эльзы Триоле сестре с подробностями об этом событии.

Дом на Гендриковом. За столом друзья. Здесь же и Маяковский. Он зашел на минуту. Попрощаться. Едет в Ленинград. Внизу ждет машина. Лиля торопится именно при нём прочитать письмо Эльзы. И как бы в спешке громко пробегает строчки о парижской новости. Запинается, будто в растерянности смотрит на Володю. Извиняется. Тот резко встает и выходит. Шофёр потом рассказывал, что когда Маяковский сел в машину, он закрыл лицо руками и зарыдал.

Выстрел 14 апреля 1930 года для всех прозвучал неожиданно и оглушительно. Лавут твёрдо убежден: ДЛЯ ВСЕХ! Потому что тогда не было ни одного человека, который бы доподлинно знал все обстоятельства его тогдашней жизни, все жесточайшие удары, нанесенные, как оказалось, разом. Да, крушение огромной любви (но он уже однажды переживал это), да, предательское отступничество ЛЕФовских товарищей (но остались и верные друзья), да, не с ожидаемым успехом и при замалчивании прошла выставка «20 лет работы» (но она состоялась, и её увидели), много козней недоброжелателей (но он уже к ним привык). Если бы не его натура фаталиста, если бы в барабане браунинга по закону русской рулетки единственный патрон не оказался перед дулом?! Он бы жил!

Павел Ильич надолго замолчал. Потом вздохнул и добавил: «Ещё лет семь!»

Эпилог

Всю свою оставшуюся жизнь после гибели Маяковского Лавут посвятил скрупулёзным поискам даже самых мелких фактов его биографии. Он долгие годы дружил с Татьяной Яковлевой, которая во время войны после гибели мужа уехала в Америку, переписывался с её родными, оставшимися в России, встречался с ними, собрал богатейший архивный материал. Написал очень интересную книгу «Маяковский едет по Союзу», не раз переиздававшуюся. Он умер от почечной болезни. У его гроба стояли жена, сын, внучка и я. Никого от музеев, от Союза писателей.

На моей книжной полке стоит восьмитомник Маяковского в серо-красной обложке, а рядом скромная книжица Лавута в похожем переплете. Он, маленький, тихий, но всё-таки плечом к плечу с великим человеком, которого знал и любил.

Прежде чем рассказывать о моих встречах и беседах с Иннокентием Смоктуновским, приведу несколько строк о нем известного критика Александра Свободина: «Время потребовало актера-интеллигента, актера повышенной чуткости, умеющего и любящего передавать течение и сложность мысли… Смоктуновский воплощает не только образ человека, но и черты времени… игра души и тонкая осмысленность глубоких чувств — его художественные сильнейшие средства… Смоктуновский играет самое трудное — блестящий ум!»

В середине 70-х годов Иннокентий Михайлович Смоктуновский приходит во МХАТ, где Олег Ефремов ставит чеховского «Иванова». Главную роль играет Смоктуновский, предводителя дворянства Лебедева играет Андрей Попов. Оба народные артисты СССР, оба новички на сцене Художественного театра, оба «расквартировались» в одной гримуборной. И вскоре крепко подружились. Теперь Иннокентий Михайлович стал нередким гостем в доме Андрея Алексеевича Попова и его жены Ирины Владимировны Македонской. Здесь-то и выпадет мне счастье довольно близко узнать Смоктуновского, беседовать с ним, а вернее, слушать его доверительные рассказы о превратностях удивительной судьбы артиста, о семье, о детях.