Петр Полухин - Я — гитарист. Воспоминания Петра Полухина

Описывать впечатление от картин Дали, написавшего книгу «Я гений» очень. сложно и не нужно. Вспомнилась байка. Преподаватель: «Талант — это заболевание». Студент: «А это не опасно?». Преподаватель: «Не волнуйтесь — вы здоровы». Несомненно, у Дали были психические отклонения Семейная жизнь с женой Гала — настоящая фамилия — Ольга Дьяконова, складывалась сложно. После женитьбы на ней, рассорился с отцом.

Арам Хачатурян, находясь в Испании на гастролях, попросил организовать ему встречу с Дали. Получил приглашение. Более получаса в одиночестве прождал в огромном зале. Наконец, услышал звуки своего «Танца с саблями». Двери распахнулись и через весь зал на швабре, изображая всадника, совершенно голый, размахивая саблей, «проскакал» Дали и скрылся в противоположной двери. Вошёл дворецкий и объявил, что аудиенция окончена. Когда Хачатуряна спросили: «О чём была беседа?» Он ответил: «Беседа была об искусстве».

Позже, когда Ростропович рассказал Дали о смерти Хачатуряна, которого он обидел, у Дали навернулись слёзы на глазах.

Лично я почти всю жизнь слушаю его музыку. Часто бывал на балете «Спартак», куда бы не приезжал с гастролями.

Ленинградская фабрика музыкальных инструментов имени Луначарского кроме ширпотреба изготавливала и концертные гитары. В училище и первый год обучения в консерватории, я играл на такой гитаре. Будучи студентом консерватории, я преподавал в Доме учителя. Когда у меня 1963 году умер отец, поехал в Луганск на похороны, оставив гитару в кладовой под замком. Когда вернулся с похорон — гитару украли. Я купил гитару московского мастера Феликса Акопова. У неё был приятный тембр, но неправильная разбивка ладов. Она не строила. Когда я начал репетировать с Богодаром Которовичем, а у него был абсолютный слух. «Я не могу слышать эту фальшь, — говорил он, — избавься от этой гитары». И я избавился. Продал грузинскому гитаристу Тариэлу Барамелову. Сейчас он живёт в Нью- Йорке, и я с ним общаюсь по телефону. Он талантливый композитор, играет, концерты из собственных сочинений. На грифе гитары переделал разбивку ладов. Теперь она ладит.

Потом я купил гитару Николая Ещенко. Случилось это так: мой знакомый любитель — гитарист, полковник, пришёл ко мне в гости и говорит: «Мой сын проиграл в карты большую сумму денег. — Помоги решить вопрос». Я знал одного парня из киевской мафии (не буду называть имя, а то они меня и в Канаде достанут) и организовал встречу полковника с ним. Тот сказал, что долг надо отдать. а он прикажет не пускать сына в игорные дома. Полковник предложил мне купить у него гитару за 300 долларов. Гитара мастера Михайлова. Я её купил, смыл синтетический лак, покрыл натуральным лаком, отполировал и до сих пор играю на ней. После, когда я жил в Техасе, купил испанскую гитару Родригеса, но она так и осталась девственницей, лежа в футляре.

Выскажу несколько мыслей о гитарах русских мастеров. Почти все их гитары издают звук с треском? Накладка грифа не правильно изготовлена. Надо, чтобы она была сделана не одинаковой толщины, а с уклоном. Над первым ладом толщина её должна быть семь миллиметров, а над двенадцатым — четыре. Тогда не будет треска. Так я сделал с гитарой Михайлова. Почему деки трескаются? Потому, что мастера не покрывают лаком деки внутри корпуса. Когда погода сырая, дека набирает влагу. После высыхает и трескается. Я гитару Михайлова покрыл лаком и двадцать два года не имею проблем. Смычковые инструменты все покрываются изнутри лаком.

Работая в филармонии, я стремился играть в ансамблях с музыкантами, которые играют на признанных, академических инструментах: скрипка, виолончель и другие, показывая, что гитара тоже из этой категории. Я впервые в Союзе исполнил «Концерт для гитары с оркестром» Вилла- Лобоса с государственным симфоническим оркестром Украины в зале филармонии. За исполнение крупной формы я должен получить гонорар: три с половиной моей концертной ставки. Пришёл в кассу, а мне заплатили всего одну ставку. Я иду к директору Старостину. Он раньше работал начальником тюрьмы, за что нашу филармонию остряки называли— «Филармония строгого режима». Спрашиваю:

— Почему мне заплатили одну ставку? — ведь в книжке Министерства культуры написано, что за исполнение сочинений крупной формы: концерта, сюиты, оратории — оплата три с половинной ставки…».

Отвечает: «Вы на сцене находитесь всего двадцать минут, а требуете плату, как за целый день работы».