Петр Полухин - Я — гитарист. Воспоминания Петра Полухина

Когда меня включили в план Союзконцерта, первый концерт состоялся в Курской области, на родине моего отца. Я основательно подготовился. Первым номером моей программы была ми минорная сюита Баха. В филармонии Курска, наверное, подумали: «Приехал гитарист, не лауреат, нет звания. Куда его? Да — в рабочий клуб». Лучше, конечно, бы — в музыкальную школу, там хотя бы публика, подготовленная. Привезли меня на филармоническом автобусе. Он черниговского автозавода, сделан весь из металла. Летом нагревается — сидишь как в бане, а зимой, из- за отсутствия отопления холодно. Бывало, привезут на концерт почти к началу, не успеваешь даже согреться.

Итак, о первом своём концерте. Клуб мне сразу не понравился. Интуиция меня не подвела. Первой в сюите Баха идёт печальная, даже трагическая сарабанда. Вдруг крик из зала: «Хватит настраивать, давай пой!» От неожиданности я остановился. Мгновенно всё понял. Начал играть «Малагенью» Лекуона, «Огонь сердца» Алена, испанский танец «Сальвадор» и остальное в этом же духе. С тех пор я Баха не подготовленной публике не играл. Я Чакону из второй партиты для скрипки Баха на гитаре не воспринимаю. Она очень драматична, экспрессивна. Скрипка, орган могут своим звуком это передать, но гитара — нет. Ни Сеговии, ни другим гитаристам, так и не удалось достичь такого эффекта, который достигали своим исполнением Чаконы скрипачи Яша Хейфец и Леонид Коган. Исполнение на гитаре Чаконы — это, примерно, тоже самое, если импотент пытается заняться сексом с женщиной. Да простят меня читатели за такое грубое сравнение.

Попросил моей помощи певец Константин Огневой. Он сказал, что завтра у него концерт в «Октябрьском дворце», а Петренко, его аккомпаниатор, уехал с Гуляевым на гастроли, даже не позвонив. Попросил помочь. Договорились о встрече. Дверь открыл сам Огневой. Поразила шикарная квартира и не менее шикарная арабская мебель. Сразу стопка коньяка и мы принялись за дело. Надо было подготовить восемь романсов. Остальные он поёт под фортепиано. Хорошо, что была магнитофонная запись. Некоторые романсы я знал. Прорепетировали, пообедали по- человечески с водочкой. На концерте было много публики, много аплодисментов. Я тоже соло играл, что давало возможность певцу отдохнуть.

После он меня взял на свои гастроли. Концерты были совместными. Первое отделение — Огневой. Аккомпанирует ансамбль: контрабас, ударные, электрогитара, и я. Второе отделение для романсов. Аккомпанемент тот же. Петренко Огневой больше не приглашал. Не мог простить предательства.

Помню смешной случай. Даём концерт на летней площадке. Огневой на эстраде поёт романс «Мне снился сон, что ты меня ласкала…». В это время внизу огромная чёрная собака начинает подвывать и лаять… Константин продолжает: «От счастья плакал я. Я так любил…». Собака воет ещё громче. Огневой остановился и говорит: «Уберите собаку, она мешает петь». В первом ряду поднимается очень поддатый мужик и говорит: «Пойте, она не кусается».

Участвовал я и в другой интересной концертной программе. Стихи Гарсии Лорки читала заслуженная артистка Людмила Джигуль, а я играл «Испанские народные песни» в обработке Лорки для фортепиано. Я сделал вариационные обработки этих песен для гитары. Программа имела очень большой успех.

Когда я по плану «Союзконцерта» гастролировал по Сибири, часто приходилось делать остановки в Москве в Домодедово и совершать переезд во Внуково, а затем самолётом в Киев. Часто были случаи, когда между прилётом и отлётом было много времени. Тогда я заезжал к Евгению Ларичеву. Мне было интересно с ним общаться. У него университетское образование. Он прекрасно владел гитарой. Талантливый аранжировщик русских песен и, наверное, нет такого гитариста, который бы не играл его пьесы. Галина, его жена тоже гитаристка. Красивая и хлебосольная. Готовила нам закуски, и мы по рюмке водки выпивали разговаривая о гитаре, гитаристах. Это был настоящий артист и большой души человек. Евгений умер в 2013 году на восьмидесятом году жизни, пережив свою жену на два года.

Были у меня встречи и со Славским Владимиром. Он был инвалидом без обеих ног. Преподавал гитару в музыкальном училище имени Октябрьской революции. У всех концертирующих в Москве зарубежных гитаристов выпрашивал ноты для гитары, которые не издавались в СССР и составлял сборники для публикации. За это ему большое спасибо, но, как с человеком, у меня с ним не сложились дружеские отношения.

В ту пору я собирался сыграть гитарный концерт композитора Марио Кастельнуово — Тедеско. У меня была копия партитуры, но очень плохого качества. Заехал в Харьков попросил своего друга Ивана Балана переписать эту партитуру. Он подрабатывал переписчиком нот. У него был хороший почерк. Тот согласился. Но мне представилась возможность заехать к Славскому — я летел на очередные гастроли. Зная, что у него много нот, захватив бутылку водки, я пришёл к нему. Клавир у него был. Я купил у него за десять рублей. Попросил меня поиграть. Когда я закончил игру, он сделал мне замечание о моём неправильном звукоизвлечении. Я попросил показать, как правильно. Но он отказался, заявив, что он не исполнитель, а преподаватель.