Коллектив авторов - Посиделки на Дмитровке. Выпуск 7

И вдруг Дашку прорвало. Она схватилась за живот и стала хохотать. Неуклюже опустилась на пол, вытянула ноги в своих заморских сапогах и продолжала весело хохотать. Хохотала до слез. Я смотрел на неё и заразился её смехом. Так мы ржали и утирали слезы истеричного смеха, уж не помню сколько времени.

Мне было жутко обидно, что меня обманул тот мужик у «комка». Не так было жалко денег, хотя они и достались мне тяжело. Обидно было, что он, скотина, задушил, наступил своим грязным ботинком на моё желание сделать праздник моей жене! В сердцах пожелал ему: «Заснуть на рельсах! И ещё, чтобы его продрал-прошиб понос в метро!»

Дашутка понимала моё состояние. Догадалась о причине моего отсутствия с утра и до обеда. Догадалась, что ездил покупать кассету для неё. Она взяла меня за руку и, топая каблучками своих новеньких сапог, потянула меня к дивану. Мы присели. Дашка посмотрела на меня. Её красивые глаза загадочно светились. Она не отпускала мою руку и, глядя мне в глаза, тихо-тихо произнесла: «У нас будет ребёнок».

Я не понял, что она сказала. Не сразу дошли до меня её слова. И вдруг я услышал их отчетливо ясно. УСЛЫШАЛ ВСЕ ДО КАПЕЛЬКИ! У НАС БУДЕТ РЕБЁНОК!!! У НАС БУДЕТ РЕБЁНОК!!! У МЕНЯ С ДАШУТКОЙ БУДЕТ НАШ РЕБЁНОК!!! В искреннем порыве обнял её. Стал целовать лицо, глаза, щёки, бутоны-губы и нежно гладил волосы. А Дашка вся светилась от радости и счастья. Я осторожно потрогал её живот, нагнулся и приник ухом к нему. Мне показалось, что в её животике кто-то сонно-сладко сопит….

— Даш, откуда ты знаешь, кто тебе сказал, что у нас будет ребёнок? — задал я глупейший вопрос.

Она засмеялась и как всегда с иронией ответила:

— Сказала вся очередь за сапогами!

Я осторожно убрал руку с дашкиного живота. Привлёк её к себе и поцеловал во влажные от радостных слез глаза: «Спасибо тебе, родная! Спасибо, что ты есть у меня!»

Мы сидели в тишине небольшой комнатушки. Держались за руки и думали о будущем ребёнке. Мы были счастливы и, казалось, повзрослели от ответственности за малыша, который скоро будет с нами в семье!

— Даш, знаешь что? Давай-ка, я сбегаю в магазин, возьму какое-нибудь вино, и посидим на кухне. Немножко выпьем. Обмоем сапоги и твою светлую весть о ребёночке.

Дашка согласилась. Я одевался, а она на кухне принялась собирать на стол нехитрую закуску.

У входа в магазин встретил знакомого. Он часто здесь стоял. «Стрелял» у прохожих мелочь на бутылку. Нога его, похоже, была в гипсе. Пройти мимо него было невозможно. А он, завидев меня, сделал полшага мне навстречу и сказал: «Друг, прикинь, ёлы-палы, два дня не пил, блин, а, кажется, как будто год прошёл! Вот ногу повредил, блин, пока не пил. Прикинь себе, ёлы-палы, целых два дня не принимал на грудь ни капли из-за ноги проклятой! Запомни! Алкоголь измены не прощает!!!» Зажал пальцем ноздрю, смачно высморкнулся на асфальт: «Дружбан, подкинь мелочи на пузырь, и сигареткой не богат?»

Такой не отлипнет! Дал ему гривенник. Дал сигарету. Дал прикурить, сказав при этом: «Кури на здоровье!», и протиснулся в магазин.

В винном отделе была толпа. Стояла плотно, как зубья у расчески. А в воздухе витала ненормативная лексика великого русского языка. Стоял кромешный мат, понятный только русским. Стоять за бутылкой здесь можно было до утра. Дашутка ждёт, а я стою на месте. Впереди меня толпа сплочённых, жаждущих добавки алкоголя мужиков. Таких танк не переедет, такие будут стоять насмерть, такие добьются своего. И я решился добиться бутылочки вина без очереди.

Плотно сжатый со всех сторон, навалился плечом на мужика справа от меня, высвободил онемевшую руку, поднял её над головой, как флаг парламентера и заорал на весь винный отдел:

— Мужики!!! Дайте мне купить бутылку вина, бормотуху или водку! Мне надо это сейчас! Блин вам в дышло и в морду лица! Чтоб вам не пить полгода! Дайте без очереди купить вожделенное мне!»

С минуту стояла тишина. И потихоньку очередь… расступилась, и передо мной образовалась тропинка к прилавку. Толпа жаждущих перешёптывалась за моей спиной.

«Пусть возьмёт себе, что хочет. Вот сказанул, не пить полгода! Он что, здоровья нас решил лишить? Витёк, если ему не хватит на бутылку, давай добавим. Ты меня слышишь? У Зинки под прилавком есть портвешок „Агдам“. Купи ему от нас».

Витёк — метра с два ростом или выше, огромный как тюлень — отстранил меня от прилавка, достал из кармана деньги и отдал Зинке-продавцу: «Золотце моё, Зинульчик, нам три пузыря „Агдама“, бутылочку пивка и пачку „Беломора“!»