Елена Роговая - И здрасте вам через окно!

– А это будет угодно Богу?

– Все, что угодно Богу, сопровождается страданиями.

Мать расценила слова раввина как благословение и со спокойным сердцем отправила дочь учиться. Устав театрального училища предусматривал три основных класса: класс драматического искусства, балетный и общеобразовательный. Основной упор делался на танцы и драматическое искусство. Общеобразовательным наукам доставались остатки сил и времени от главных предметов, к тому же, по мнению руководства училища, «ум и способности в театральном деле не так уж важны, ежели девица при красоте и фигуре достойной».

– Начинаем с деми плие! Ноги в первой позиции! Раз, два, три! Раз, два, три! – отсчитывал балетмейстер. – Руки вниз, в локтях округлены, ладони вверх. Раз, два, три! Умницы! Переходим к батману тандю. Стопа скользит и не отрывается от пола. Я сказал, не отрывается. Раз, два, три! Носок вперед! Грациозней! Снова в первую позицию! Выполняем ронд де жамп партер. Счет на четыре! Левая рука на брусе, правая отведена. Центр тяжести на опорной ноге, скользим вперед на носок, «выворотность» стопы максимальная, на четыре возвращаемся в исходную позицию. Следим за осанкой и улыбаемся! Легче, девочки, легче! Мадмуазель Галина, почему такое лицо? Воздушней и с улыбкой!

Изнуряющие ежедневные занятия делали пребывание в училище невыносимым. Детское тельце болело от постоянных нагрузок. Очень хотелось есть и сбежать домой, чтобы отдохнуть от занятий и надоедливых капризных пепиньерок, контролирующих каждый шаг младших воспитанниц. Родителям разрешалось видеть детей только раз в неделю и то пару часов. Все с нетерпением ждали каникул, зачеркивали в календаре дни и мечтали, когда же наконец можно будет дольше спать и есть сдобные булочки, запивая вишневым киселем или ароматным компотом из сушеных яблок. После нескольких дней пребывания дома Гала доставала тетрадку со списком литературы и, вместо того чтобы беззаботно ходить по гостям и болтать с подружками, усаживалась за чтение рассказов и пьес. Некоторые спектакли воспитанницы театрального училища ставили самостоятельно и были так увлечены процессом, что все свободное время уходило на обсуждение сцен, костюмов и диалогов. Обычно на такие премьеры приглашались не только преподаватели, но и родители. Гале не раз доставались главные роли. После каждого представления, получив порцию бурных аплодисментов от зрителей, она с восторгом бежала к родным за поцелуем и похвалой, которые так необходимы юным актрисам.

– Мамочка, папочка, ну скажите, как вам понравилось? – щебетала возбужденная от всеобщего внимания Галина. – Как я пела?..

– Вам понравилось, как я пела?

Гала очнулась от нахлынувших воспоминаний.

– Я говорю, понравилось или мине идти дальше убирать? – спросила Эмма.

– Изумительно, – послышался из коридора мужской голос. – Я думал, что по радио передают концерт, но когда окончательно проснулся, понял, что слушаю живое пение и не где-нибудь, а в нашей квартире. Признаюсь, удивлен. Удивлен видеть совершенно незнакомых мне женщин, да еще таких талантливых.

– Благодарю за комплимент. Приятно, когда артистов помнят даже тогда, когда они уже навсегда покинули сцену, – кокетливо произнесла Гала. – А вы, как я полагаю, наш сосед-художник?

– Собственной персоной. Разрешите представиться, Александр Владимирович Кузнецов.

– Что-то ви долго спите, Александр Владимирович, – ухмыльнулась Эмма.

– Мне можно, я работал до четырех часов утра.

– Тогда беру свои слова обратно. Я хожу два раза в неделю убирать у писателя, так он тоже под утро засыпает. Как можно наделать столько хламу в квартире, занимаясь умственным трудом? Круглыми сутками сидит с ручкой и бумажкой, но бардак… Что от такого «здрасте» дня для уборки не хватит. Скажите, а вам помощчь не нужна? Мине здесь удобно, рядом. Ну если понадоблюсь, то ваш уют с порядком живут в соседнем доме. У меня фамилия Шток, и я еще не замужем. Любого во дворе спросите, покажут. Так вам понравилось, как я пела, или нет? – вернулась к своему вопросу Эмма.

– Лично мне – очень, – признался Александр Владимирович.

– Пролетарское вам мерси, но мине интересно послушать, что скажет настоящая артистка.

– А почему пролетарское? – поинтересовался сосед.

– Ну не ихнее же, буржуйское, интересный ви человек.

– Эмма, талант налицо, а вот что с ним делать – мне нужно подумать, если позволите, – сказала Гала.

– Конечно, позволяю. Только ви не долго думай- те, а то я буду переживать. Ну как за что! За свое будущчее. Ви же уже говорили за него. Ей-богу, мине прям вас небо послало. Давайте дальше работать, а то ещче кухня на очереди. Скатерть с покрывалом будем стирать или в прачечную?