Нгуен Туан - Тени и отзвуки времени

Нгуен собрался разомкнуть свои уста.

Хоанг тоже хотел заговорить.

Но с чего начать разговор? Какое найти слово, способное расколоть лед их молчания?

Водруженный на самую середину стола раздутый кожаный портфель пробудил у Хоанга жгучее любопытство. И он, не дождавшись от Нгуена ни слова, придвинул к себе портфель и открыл его. У них ведь никогда не было друг от друга секретов; каждый из них всегда, в любое время дня и ночи, мог заглянуть к приятелю в дом, в карман, в бумажник, в чемодан, наконец — в душу. Ни малейших недомолвок, никаких тайн!..

Нгуен молча смотрел, как Хоанг открывает замок, шарит во всех отделениях портфеля. Хоанг привык к тому, что портфель друга бывал набит новыми, еще не разрезанными книгами с обольстительными названиями. Он отнимал их у Нгуена, по праву «первого прочтения», обязуясь лишь аккуратно разрезать страницы.

Но сегодня Хоанг извлек из портфеля совсем другие вещи. Какие, спросите вы? Извольте: а) медный складной метр; б) большой плотный конверт, в котором лежали план участка и дома, купчая на землю со штампом местной управы, прошение о регистрации и куча других бумаг с печатями, цифрами, затейливыми росчерками; в) свертки с гвоздями длиною в палец, с обойными гвоздиками, с шурупами; г) толстенные разметочные карандаши и, наконец, д) два завернутых в газету совершенно неподъемных изразца черепицы, цветом своим напоминавшие подпорченную колбасу.

Нгуен, ничуть не смущаясь, наблюдал за тем, как изумленный Хоанг перебирал перечисленные предметы, но явно не собирался ничего ему объяснять, Хоанг и сам теперь мог все понять.

Кожаный портфель высился между ними, совсем как печально знаменитая «линия Мажино». Значит, единству их душ конец?! Хоанг вдруг почувствовал, что с него довольно: «Так и есть!.. Его друг заделался домовладельцем. О небо!..»

А ведь раньше отсутствие крова над головой никого из них не смущало. Домовладелец! Хоанг задумался.

Понурясь, он встал и, расплачиваясь за чай, спросил Нгуена:

— Когда же мы снова увидимся? Где я могу тебя найти?

Слово «когда же» он невольно выделил голосом и поглядел на Нгуена. «Когда же» означало «никогда».

— Пожалуй, я лучше сам тебя отыщу, — ответил Нгуен после долгого раздумья.

Выйдя из кафе, Нгуен опустил глаза, словно изучая кирпичную кладку тротуара.

Вернувшись в полдень домой, Хоанг поднялся наверх, окликнул Лыу и позвал ее в комнату. Лыу, милая и покладистая жена его, хлопотала на кухне. Уловив в голосе мужа необычные нотки, она тотчас побросала на доску зелень, соевые лепешки и поспешила к лестнице, забыв, что в руке у нее остались поварские палочки.

— Я, дорогая, только что встретил Нгуена.

— Да ну? Давненько он не обедал у нас. Небось разъезжал по чужим краям; веселых историй, конечно, привез тьму. Надо было привести его к нам… — Она поглядела на мужа. — Что у вас вышло с Нгуеном? В чем дело, милый?

— Да нет, ничего.

Лыу обтерла руки о полу платья и присела рядом с мужем на краешек кровати.

— Ты что-то скрываешь от меня? — В голосе ее зазвучала тревога. — Меня ведь не обманешь. Я вижу, что ты чем-то расстроен. В чем дело? Скажи, дорогой.

— Да ты у меня просто ясновидица! Погоди, я все расскажу. Хочу полежать, дух перевести. Ступай, милая, ты ведь не хочешь, чтобы сегодня обед был хуже обычного. Погибнет твоя репутация непревзойденной стряпухи…

Хоанг и Лыу молча сидели у подноса с едой. Ах, как мечтали они, чтобы трапезы эти оживил звонкий лепет ребенка! Много ли радости от солений и маринадов, от печеных, вареных, жареных блюд, от сластей с напитками…

Лыу видела, муж ест без всякого удовольствия. Нет, нет, явно что-то случилось.

Она помалкивала, не решаясь своими обычными простодушными шутками развлечь мужа. Девушкой Лыу была веселой певуньей, ее даже прозвали жаворонком. И, соединив с Хоангом свою судьбу, она сохранила легкий и беспечный нрав. Не изменили ее ни житейские заботы, ни необходимость как-то подладиться к делам и занятиям мужа. Жизнь их со стороны похожа была на нескончаемый медовый месяц, и старикам, их родичам, это казалось странным и чреватым бедою.

— Нет, каково, — ворчали они, — живут, как любовники, не как супруги.

Но Лыу с Хоангом лишь переглядывались тайком.

— Бог с ними, — говорили они между собой, — в их возрасте все кажется странным. Они привыкли к старым обычаям, и семьи у них были другие. А мы любим друг друга, нам хорошо и весело. Ладно уж, постараемся зря не сердить стариков, будем вести себя при них поскромнее.