Жука Жукова - Аристократка на мели

А потом в ресторане муж пил много пива, а жена его все время одергивала: «Коль, хорош, как в тебя столько влезает? Опять рыгать ночью будешь?» А он ей ничего не говорил, хотя мог бы.

Это и есть любовь, когда мог бы много чего сказать, а не говоришь, потому что зачем обижать?

А потом жена тоже выпила пива и шептала ему очень громко на весь ресторан: «Коля, не лезь пальцами в общую солонку, ты же позоришься перед иностранцами».

Хорошие.

Вчера тут такое-е-е было! Такое.

Сидели в нашем ресторане при отеле русские бизнесмены. Один — дедуля под шестьдесят, другой — напарник его, молодой и верткий боксер. Я видела, что он все утро со скакалкой прыгал по террасе.

Я к ним подсела, разговариваем. Они так интересно пьют: кружку пива почти залпом, рюмку Бехеровки сверху, кружку пива, рюмку Бехеровки.

Только что завод купили в Германии. Сейчас многие так делают, особенно госслужащие, не знаю, прям тенденция.

Ну вот эти обмывают покупку.

Дедуля очень приветливый оказался, рассказывал мне, как грибы на даче собирает, с ружьишком на охоту хаживает, потом фотографии внучки показывал на телефоне и катер на воздушной подушке. Боксер молчал все больше, взгляд тяжелый, ну так и жизнь, поди, не фунт изюма.

В общем, расстались абсолютными друзьями.

Уже ложилась спать, наушники в уши, утык в подушку и вдруг за стеной: дыщ! бах! И звон — разбилось зеркало. Потом дверью шварк со всей дури, топот по лестнице и крик нечеловеческий.

Я испугалась немного, вскочила, сердце бьется, а на лестнице тоже ор стоит и что-то бьется, слышу по звуку, что окно мое бьется, и через щелку в двери вижу, что дедуля-грибник без трусов скачет по этажам, в руках ошметки стула, за ним боксер в семейных труханах прыгает, накинуться пытается, но дедок верткий, он боксера херак стулом, ножки отлетают в сторону, а он не унимается и спинкой добивает.

А мне бежать нужно, спасать имущество, а я стою. И гости разных национальностей просыпаться начали и тоже у своих дверей стоят.

Один поляк вышел с понтом на лестницу, горшок лицом словил и опять в свой номер шмыгнул. Сказал:

— Это не наша война.

А к дедусу-охотнику белка пришла, наверное, из мести. Он истошным воем воет, в разбитое окно выпрыгнуть пытается. А я представляю, что завтра кровь с беседки соскребать…

И тут боксер как заорет:

— Я щас теть Нине позвоню!

И белочник обмяк сразу, как будто сдулся!

Боксер его цоп за ноги, обратно втащил, на пол повалил и душить начал. Прямо реально артерию на шее пережал, держит, дед ногами слегка посучил, но затих довольно быстро и уснул.

Тогда уже все интернациональные мужики подтянулись и потащили его в свой номер. Я тоже вышла — говорю:

— Надо полицию вызвать.

А мне все в один голос:

— Да не нужно, ну перепил человек, с кем не бывает.

Особенно поляк усердствовал: подумаешь, говорит, невидаль.

Утром дедос мой как ни в чем не бывало на завтраке слегка глаза потупил:

— Мальца нашалил я вечером…

Боксер деньги нам отсуслякал налом, за окно, и за стул, и за аморальный ущерб.

Я у него спросила:

— А кто такая теть Нина?

А он говорит:

— Жена его, боится ее как черт ладана. Она убить по телефону может.

Вот такой женщиной хочу быть.

Парень у нас работает официантом — Гонзик. Он еще в школе учится, потому что в Чехии до девятнадцати лет в школе все учатся. Потом им сразу вместо аттестата пенсионное выдают.

Его мама привела, чтобы он летом подработал. Мама — наша соседка, у нее свой цветочный магазин.

Говорит, не ради денег, ради общения. Пожаловалась, что он совсем с девушками не умеет, и еще он девственник. В общем, помочь попросила.

Но не лично меня, а в общем. Я уточнила специально, а она сказала: «Упаси боже». Обидно!

Парень хороший, бука такой, чуб черный на лбу, и он его сдувает все время. И на физмат собирается поступать, что не увеличивает его шансы на потерю девственности.

Я всему персоналу в отеле сразу обрисовала проблему.

Женщин тут много работает, и все сердобольные. Но я предупредила: «Упаси боже».

Короче, стали мы его учить, как к барышням подкатить. У нас в зале две девушки сидели.

Я говорю, иди отнеси им вино, скажи, что в нашем заведении фотомоделей бесплатно угощают.

А горничная Катка смеется. Говорит, кто же на такое поведется?

Она сама крепенькая такая, убьет кулаком любого, правда, потом приберет за собой.

Катка предложила брутально себя вести, как мужик, женщины любят, когда с ними пожестче.