Миа Канкимяки - Женщины, о которых думаю ночами

Изабелле Бёрд исполнилось десять лет, когда австрийка Ида Пфайффер (1797–1858) отправилась в свое первое путешествие из Вены. На черном дагерротипе, висящем над моим рабочим столом, сидит тетушка с сухим выражением лица, одетая в платье в стиле бидермейер и с косынкой-фишю на голове. Рядом с женщиной – символ всех путешественников – глобус, а также чистый лист бумаги и книга. Смысл изображения одновременно и абсурден, и вызывает трепет, ибо включенные в него символы всецело противоречат друг другу. Это Ида Пфайффер, о ней я думаю ночами.

Ида выросла в богатой семье владельца суконной фабрики. Отец воспитывал ее так же, как и сыновей. Он одевал ее в мальчиковую одежду и шутил, что из Иды вырастет бравый офицер. Спартанским стилем воспитания он преследовал цель привить детям смелость, решительность, выдержку, умение переносить лишения, питаться скудной пищей, терпеть боль – позже все это Иде пригодится. Умер отец, когда ей было девять. Мать начала воспитывать дочь в более подобающем для девочки духе: пыталась заинтересовать ее куклами и нарядами, но безуспешно. Ида расхворалась и в конечном итоге доктора рекомендовали ей продолжать носить мужскую одежду. В 13 лет Иде пришлось окончательно перейти в мир женщин, где пришлось учиться рукоделию, приготовлению пищи, религии, иностранным языкам, танцам и тем, что было обязательно в воспитании девочек, – игре на пианино. Это вызывало у нее такую ненависть, что она резала себе пальцы и обжигала их сургучом. Математика и естественные науки исключались из круга ее интересов, поскольку из Иды должна была вырасти настоящая жена и мать. Только она уже в юном возрасте начала грезить о дальних странах, зачитываться историями о путешествиях, несмотря на то что подобное чтение вовсе не считалось подобающим для девочки. Тогда же Ида влюбилась в своего домашнего учителя. Тот просил ее руки, но мать даже слышать не хотела о таком браке. Тогда Ида объявила, что либо она выйдет замуж за этого человека, либо вообще никогда не свяжет себя брачными узами. Некоторое время ей даже удавалось отвергать других ухажеров, но в 23 года ее все же выдали за человека вдвое старше ее – Антона Пфайффера. Приняв его предложение, она тут же объявила ему, что будет вечно любить другого.

В течение тринадцати лет Ида исполняла обязанности послушной супруги и любящей матери, хотя условия ее жизни к этому вовсе не располагали. Супруг оказался на грани разорения. Он растратил все ее приданое, и семье пришлось отказаться от прислуги, продать карету и лошадей и, как позже описала Ида, они годами жили впроголодь, не зная, что сулит им завтрашний день. Ида тайком зарабатывала на пропитание: она давала уроки рисования и музыки – все те же ненавистные уроки игры на фортепиано! Когда в 1833 году ее муж получил предложение по службе перебраться в Лемберг, Ида решила остаться с двумя сыновьями в Вене, где братья вели семейное дело и обещались взять ее к себе на попечение. В 36 лет она фактически оставила своего мужа и, не говоря никому ни слова, начала изучать географию и тайно лелеять мысль о путешествиях.

Потом мальчики выучились и начали жить самостоятельной жизнью. И тут Ида всерьез задумалась над реализацией своего плана. Да, она хотела полностью изменить свою жизнь и порвать с прошлым , но под каким таким благовидным предлогом можно отправиться в одиночку куда-нибудь далеко, да так, чтобы не вызвать досужих разговоров и всеобщего негодования? Нашлось гениальное решение: паломничество. В течение многих столетий именно паломничество являлось единственной возможностью для женщин увидеть мир. Да и в наши дни никто слова не скажет, если благочестивая с виду 44-летняя мать и жена (муж которой может быть староват для путешествия) решится отправиться в Святую землю, следуя тем самым своему призванию.

Семье Ида сообщила упрощенную версию: якобы она едет к проживающей в Константинополе знакомой. А в действительности она уже в течение года занималась планированием поездки в политически нестабильный регион – на Ближний Восток и в Северную Африку. Ее сыновья и друзья посчитали вояж в Константинополь безумным и при всем при том смехотворным проектом. Будучи женщиной, она не справится с испытаниями, такими как суровый климат, скудное питание, подстерегающие повсюду болезни и – о ужас! – насекомые. Да еще и одна! Мало того что подобное путешествование являлось неженским делом, оно не очень-то подходило для женщины ее возраста. Ей подобало уже оставить все дела и спокойно наслаждаться старостью. Только Ида считала иначе: «Лишения меня не смущали, я имела тело крепкое и здоровое, смерть не страшила, и, родившись в прошлом столетии, я могла позволить себе путешествовать в одиночку». Вот именно: солидный возраст тоже может быть преимуществом – юбки в пол, чтобы обеспечить сохранность морали, в таком возрасте уже ни к чему.