Миа Канкимяки - Женщины, о которых думаю ночами

6. Научная деятельность. (Если допустить, что особа женского пола в принципе на такое способна. Разве интерес женщины к географии или естественным наукам не является чем-то ничтожным, смехотворным и как минимум неестественным? И как тогда женщина будет справляться со своими прямыми обязанностями – тем же шитьем, например?)

На этой стадии надежда уже покидает меня, но спасает седьмой пункт.

7. Сбор материала для написания книги и для просвещения читателей .

Просвещение читателей! Именно за эту соломинку ухватились когда-то Изабелла, Ида и Мэри. К тому же записки путешественника в те времена были весьма доходным делом ( sic! ), так что книга и последовавший за ней цикл писательских лекций и встреч позволяли заработать средства на дальнейшие поездки.

Придумав множество приемлемых причин, чтобы оправдать свою страсть к путешествиям, женщины XIX века делаются неудержимыми. Сидя на чердаке дома в Вихти в окружении растущей горы книг, я понимаю, что женщин-путешественниц, подвизавшихся в различных областях наук, исследовательниц и прочих искательниц приключений, да и просто авантюристок, всегда было больше чем достаточно. И почему только я о них ничего не знала?

Начинаю безжалостный отсев моих «вдохновительниц». Из категории написавших путевые заметки выбрасываем всех богатых наследниц, миссионерок, домашних учительниц, дам, ездивших вместе с мужем, а также дам, родившихся после 1900 года. Без всяких церемоний вычеркиваем из этого списка охотниц (название одной книги 1893 года: « How I Shot my Bears» ), альпинисток, летчиц, яхтсвуманш, любителей мото- и автоспорта и пираток (да-да, попадаются и такие). Обходим стороной жен путешественников, хотя их опыт интересен. Некоторых не рассматриваем по причине объекта их путешествия, хотя читательский опыт обещает быть потрясающим («Unprotected Females in Norway» , 1857). С другими расстаемся с сожалением, ибо одни только названия их книг чего стоят («To Lake Tanganyika in a Bath Chair» , 1886; или «A Year’s Housekeeping in South Africa» , 1877)! Отсеиваем книжки тех, кто отправился против своей воли вслед за супругом, или отчеты тех, кто искал исцеления, хотя, весьма вероятно, среди этих-то несчастных я могла найти для себя сестер по духу. (Напоминаю себе, что ищу для себя пример.) Политических активисток, разного рода шпионок и «тайных агентш» я вообще не признаю, потому что никак не заставлю себя думать о них ночами, какими бы впечатляющими ни были их достижения. Чрезмерная религиозность меня тоже не привлекает. С некоторым неудовольствием выбрасываю за борт орнитологов и рисовальщиц цветов – все эти съехавшие на теме тетушки, путешествующие ради своей страсти и пишущие книжки со слащавыми названиями типа «Time Well Spent» и «Recollection of a Happy Life». За ними следует череда женщин Викторианской эпохи, путешествовавших в одиночку. В этой части я напрягаюсь особенно сильно, но заставляю себя поставить их книжки обратно на полку, потому что по какой-то причине у этих писательниц отсутствует столь необходимая для образцовых женщин аура неизъяснимой притягательности, неземного вдохновения, заставляющая идти вослед, даже не зная, где окажешься, если последуешь за этим зовом. Иначе говоря, в них нет того, что есть в Изабелле Бёрд, Иде Пфайффер, Мэри Кингсли и немногих других.

Воистину говорю вам: по следам этих дам мне не терпится отправиться в путь! У них не было денег, они были слабы физически, не имели научного образования, были лишены общественной поддержки, и очень часто они не были молоды и здоровы. И все равно отправлялись в дорогу.

Такова причина моей любви к ним.

Ночная женщина № 2: Изабелла Бёрд.

Род занятий: Старая дева. Позднее – путешественница, автор путевых заметок. Страдала от депрессии, болей в спине и бессонницы, пока врач не посоветовал предпринять небольшое морское путешествие. Решила объехать земной шар в одиночку: отправившись в первую поездку, не смогла больше остановиться.

«Я охвачена совершеннейшим восторгом! Это схоже с новым миром, и он настолько свободный, свежий, насыщенный, беззаботный, лишенный оков и наполненный интересных вещей, что не хочется спать… Ни звонков в дверь, ни «Мисс, будьте любезны», ни слуг, ни счетов, никаких требований, никаких бесплодных усилий, когда столько всего приходилось делать. И главное, никакой неврастении и условностей… Невозможно описать словами, как сильно я люблю жизнь!» (Записки Изабеллы на борту корабля, бурная Атлантика, 1871)