Ричард Роупер - Как не умереть в одиночестве

А потом настал черед похорон.

В разговоре с Пегги Эндрю ненароком упомянул, что собирается присутствовать на похоронах Иэна Бейли, родственников или друзей которого так и не удалось отыскать. Чего он никак не ожидал, так это того, что Пегги спросит, можно ли ей тоже прийти.

– Это необязательно. Тебя никто к этому не принуждает. И, строго говоря, присутствие на похоронах не входит в перечень служебных обязанностей.

– Знаю, но мне хотелось бы прийти. Хочу последовать твоему примеру. Если смысл присутствия в том, чтобы кто-то проводил человека в последний путь, то ведь чем больше таких провожающих соберется, тем лучше, не правда ли?

Не согласиться с таким веским доводом Эндрю не мог.

– Не подумай, что поучаю, но может быть, не стоит спешить, а лучше как следует подготовиться? Как я уже говорил, эти мероприятия бывают довольно унылыми.

– Не тревожься, – успокоила его Пегги. – Полагаю, настроение можно немножко поднять, если использовать караоке. Как по-твоему, «Африка» в исполнении «Тото» подойдет для такого случая?

Эндрю посмотрел на коллегу непонимающе, и улыбка на ее лице увяла. Господи, почему нельзя ответить нормально, по-человечески? Ситуацию нужно было как-то поправлять.

– Думаю, не очень, – сказал он и после короткой паузы добавил: – Думаю, «Последний отсчет» подошел бы лучше.

Пегги рассмеялась, а Эндрю вернулся к своему экрану, укоряя себя за опошление похорон и в то же время гордясь, что так ловко вышел из трудного положения: не только придумал реальную шутку, но и донес ее до реального человека.

В четверг они стояли в церкви, ожидая прибытия Иэна Бейли.

– Замечательно, что… ну, может быть, не замечательно , но все-таки хорошо, что мы здесь сегодня вдвоем. – Получилось не очень складно и довольно неуклюже, и Эндрю виновато моргнул.

– Вообще-то, нас здесь трое, – поправила Пегги, указывая на стропила, по которым прыгал резвый воробышек.

Секунду-другую они молчали, наблюдая за птахой, пока та не скрылась из виду.

– А ты когда-нибудь представлял собственные похороны?

– Вроде бы нет, – ответил Эндрю, не отводя глаз от воробья. – А ты?

Пегги кивнула.

– Да. Много раз. В четырнадцать лет на меня что-то нашло, и я спланировала всю процедуру, от начала и до самого конца, чтение и музыку. Представляла, как все придут, одетые в белое, а не в черное, как на обычных похоронах, и как Мадонна а капелла исполнит «Как молитва». Разве не странно? Я имею в виду все это планирование, а не Мадонну – про нее-то точно странно.

Воробей перелетел с одной балки на другую.

– Не знаю. Наверно, какой-то смысл есть. Похороны – это то, что ждет каждого из нас, так почему бы не подумать, как они должны пройти?

– Большинство людей думать об этом не хотят. И их, пожалуй, можно понять. С другой стороны, кое у кого мысль о смерти присутствует всегда. Это единственное объяснение, почему некоторые ни с того ни с сего совершают невероятные глупости.

– Какие, например? – Шея уже начала болеть, и Эндрю опустил наконец голову.

– Например, растрачивают предназначенные для развития бизнеса деньги, хотя и понимают, что это вскроется. Или взять хотя бы ту женщину, которую застукали, когда она засовывала кошку в мусорный ящик. В такой момент они как бы показывают смерти два пальца. Мол, да, ты идешь за мной, знаю, но вот тебе – на, посмотри! Это такой как бы выброс чистой жизненной силы, ты так не думаешь?

Эндрю нахмурился.

– Хочешь сказать, попытка засунуть кошку в мусорный ящик – это проявление жизненной силы?

Пегги прикрылась ладошкой, чтобы не рассмеяться, и в какой-то ужасный миг Эндрю испугался, что они оба прыснут со смеху, как расшалившиеся школьники. И тут же совершенно неожиданно ему вспомнилось, как они с Сэлли, давясь от смеха, перестреливались через стол картофельными чипсами в закусочной, пока мама, отвлекшись, разговорилась с кем-то у прилавка.

Служба шла своим чередом, а Эндрю, как ни старался, не мог не думать о сестре. Наверняка же были и другие такие вот моменты? Или ее отъезд в Америку был таким непростительным предательством, которое изменило и даже затмило всю его память? В конце концов, подумал Эндрю с внезапным страхом, в памяти ведь сохранился эпизод почти двадцатилетней давности, когда Сэлли совершила невозможное, чтобы помочь ему, а он отказал ей. Эндрю вспомнил, как сидел в квартире, словно прикованный к месту, и телефон все звонил и звонил, а он не мог ответить. Потом, взяв трубку, он услышал ее голос, умолявший поговорить, позволить ей помочь ему. Трубка выпала из пальцев, и Эндрю не стал ее поднимать. Сказал себе, что ответит, когда сестра позвонит в следующий раз, и так продолжалось еще долго. Он не принял ее помощи.