Ричард Роупер - Как не умереть в одиночестве

– Все в порядке?

Кит и Мередит беспокойно переглянулись.

– Кто-то звонил утром, есть новости, – сказал Кэмерон.

– Какие?

– Насчет твоей сестры.

Эндрю было три, Сэлли восемь, когда их отец умер от сердечного приступа. Смерть родителя отнюдь не сблизила брата и сестру, чего можно было бы ожидать в такой ситуации. В детских воспоминаниях Эндрю Сэлли захлопывала дверь перед его носом, кричала, чтобы он оставил ее в покое, а когда ему доставало смелости возразить, их споры перерастали в злобные стычки. Какими могли бы быть отношения между ними, если бы отец не умер так рано, об этом оставалось только гадать. Сложилась бы между ними крепкая связь или отцу пришлось бы постоянно вмешиваться, разнимать их, злиться? А может быть, он попробовал бы более мягкий подход, сказал бы, что они расстраивают маму. Что же касается мамы, то ее никогда не было рядом. «Слегла » – так выразился однажды сосед, не знавший, что Эндрю лежит у разделяющего два участка забора, приходя в себя после очередных колотушек от Сэлли. Тогда Эндрю не понимал, что маму сломило горе. Ему никто ничего не объяснил. Он знал только, что если она подняла жалюзи в своей спальне, то день будет хороший – в хорошие дни ему давали на обед колбасу и пюре. Время от времени мать разрешала Эндрю забираться к ней в постель. Она лежала, отвернувшись, подтянув к груди колени, и иногда тихонько пела, а он утыкался носом ей в спину, ощущая вибрацию голоса.

К тринадцати годам Сэлли была на добрых шесть дюймов выше самого высокого мальчишки в школе. У нее были широкие плечи и толстые ноги. Казалось, ей даже нравилось быть не такой, как все, носиться с топотом по коридорам, выискивать жертв, которых можно было бы запугать.

Оглядываясь назад, Эндрю понимал, что то был, очевидно, защитный механизм, способ нанести упреждающий удар по возможным задирам, а заодно и дать выход горю. И наверно, он понимал бы сестру лучше, если бы не служил ей так часто боксерской грушей.

Вернувшись после летних каникул окрепшими и подросшими, некоторые смельчаки задирали и провоцировали Сэлли, пока она не набрасывалась на них и не гнала через спортплощадки с маниакальным блеском в глазах, колотя каждого, кто попадал под руку. Однажды, вскоре после того, как ему исполнилось одиннадцать, Эндрю выбрал момент, когда сестра спустилась вниз, пробрался к ней в комнату и какое-то время просто стоял там, вдыхая ее запах и изо всех пытаясь совершить некое магическое действо, которое изменило бы ее и заставило бы заботиться о нем. Эндрю стоял, закрыв глаза, чувствуя, как слезы собираются под веками, когда с лестницы донеслись торопливые шаги сестры. Может быть, заклинание сработало и она ощутила неодолимый позыв найти его и сказать, что отныне все будет хорошо? Секундой позже Эндрю понял, что встреча с Сэлли сулит не теплое объятье, а тычок в живот. К концу дня он получил от нее выраженное в грубоватой форме извинение, но так и не понял, двигало ли ею чувство вины или то был один из редких случаев материнского вмешательства. Так или иначе, передышка продлилась несколько дней и завершилась очередной стычкой.

Но потом, откуда ни возьмись, появился Сэм Моррис по прозвищу Спайк, и все изменилось. Спайк пришел в школу только в шестом классе, но, обладая таким качеством, как спокойная уверенность в себе, скоро стал своим. Высокий, с длинными, до плеч, черными волосами и полной, как у фолксингеров, бородкой, он вызывал зависть даже у старшеклассников, хваставших редкой порослью на подбородке. Почти сразу же по школе прошел слушок, что новичок каким-то образом навлек на себя гнев Сэлли и теперь, если скажет ей хоть слово поперек, попадет в ее жернова.

Признаки надвигающейся битвы были слишком очевидны, чтобы их не заметить: как с приближением цунами ведомые врожденным инстинктом звери устремляются на возвышенности, так и подростки спешили к месту битвы. Эндрю успел вовремя: приняв боевую стойку, Спайк и его сестра настороженно двигались по кругу. На груди у Спайка красовался значок с символом мира.

– Сэлли, – неожиданно мягко произнес Спайк, – не знаю, с чего ты взъелась на меня, но драться с тобой я не собираюсь, понятно? Я пацифист.

Еще до того, как он успел выговорить последнее слово, Сэлли сбила его с ног подножкой. В тот же миг вокруг Эндрю началась свалка, и он тоже оказался на земле, так что некоторое время слышал только одобрительные возгласы и шум продолжившейся вне поля его зрения стычки. Но потом, так же внезапно, крики сменились глумливыми возгласами и свистом. Поднявшись наконец на ноги, Эндрю стал свидетелем того, как Сэлли и Спайк заключили друг друга в страстные объятия и соединились в почти горячем поцелуе. Потом они отстранились на мгновение, и Спайк ухмыльнулся. Сэлли ответила милой улыбкой и, не тратя времени даром, с силой двинула ему коленом между ног. Отступив, она вскинула руки в победном жесте и, оглянувшись, увидела корчащегося от боли Спайка. От Эндрю не укрылось, что триумф в ее глазах умерила промелькнувшая озабоченность.