Александр Пономарёв - Наш принцип

Борис снова открыл глаза. Девушка нервно прохаживалась по салону. Люди с тревогой смотрели на нее, опуская глаза и боясь встретиться с ней взглядом. Мамаши шептали детям на ушко что-то успокаивающее, мужчины сидели потупив головы.

«Правильно, — подумал Борис, — нервировать ее не надо. По крайней мере, пока…»

Сегодня Борис был террористом. По легенде, он взял в заложники двух женщин. Роль заложниц играли Ирина Болтнева из Подмосковья и Таня Горячих из Читы, которую все в шутку звали Кипяткова.

— Я сказал, молчать! — И Борис дернул Ирину за волосы.

— Ай, больно, — взвизгнула та, — сейчас как врежу, террорист. Не заигрывайся!

— Извини, пожалуйста, — покраснел Борис.

— Ничего-ничего, все нормально, — перебил его Трофимов, — терпите, бандиты церемониться ни с кем не будут.

— Иван Григорьевич, — Борис повернулся к полковнику, — мы ведь должны преступников уговорить? Так? Тогда мы не переговорщики, а уговорщики?

Каждый день психологи проигрывали тысячи и тысячи ситуаций. Но запрограммировать все до тонкостей конечно же невозможно. Решением задачи было заставить террористов сдаться. Методы и обещания в счет не принимались: главным был конечный результат.

Иногда это удавалось, иногда нет. Но там-то были свои ребята.

— Заложник — это лицо, удерживаемое в залог до момента удовлетворения условий преступника. — Борис терпеливо записывает конспект…

Да! Требования! Что-то я ничего не слышал, кроме того, чтобы все сидели тихо и не смотрели на нее. Не придумала пока? Или еще не время? Все требования впереди? Возможно, в салоне находится сообщник или даже сообщники!

— Если преступник не выдвигает требований, то имеют место:

сексуальное, физическое насилие — не подходит,

похищение ребенка — да тут не только дети, еще и целый самолет взрослых,

религиозные, обрядово-культовые цели — что ж, возможно,

политические цели — тоже не исключено,

на почве принятия наркотиков — не похоже, хотя,

месть — а вот тут похоже, очень даже похоже,

укрытие человека, связанного с другими преступлениями, — скорее нет, чем да.

Черт знает что! За двадцать с небольшим лет службы никогда не приходилось ему вести переговоры с настоящими террористами. Не повезло как-то. Или, наоборот, повезло. А тут вышел на пенсию, и на тебе!

Борис опять напряг остатки ума и начал вспоминать многочисленные таблицы и правила, которые их заставляли учить наизусть.

«Основным методом улаживания конфликта является обговаривание условий. Основные задачи — сохранение человеческих жизней, задержание преступников».

В первую очередь нужно: уменьшить опасность угрозы заложникам, ограничить допуск случайных людей в зону операции, изолировать преступника от внешнего мира, оказать на него психологическое давление.

Но это все относится к наземной операции. Не время психологически на нее давить. Да и как? Сейчас рванет чеку, и никто из посторонних точно не появится на месте операции!

Переговорщик должен проявлять сдержанность и уравновешенность, способность принимать решения. Во время ведения переговоров запрещается повышение голоса и перемена тембра. А вот это разумно!

При ведении переговоров надо постараться выявить количество членов преступной группы, их намерения, морально-психологический климат, отношения между ними, выявить лидера, серьезность их намерений по применению силы.

Судя по всему, эта девочка не шутит! Намерения у нее самые понятные: разнести все в пух и прах!

Очень часто Борис участвовал в учениях, где роль террористов играли ребята из других подразделений. Иногда место проведения операции планировалось заранее, а иногда «террористы» выбирали место сами. Как правило, для занятий выбирались заброшенные и заросшие бурьяном пионерские лагеря, полуразрушенные строения, лесные массивы или какой-нибудь автобус без колес.

— Товарищ майор, — Борис перемотал пленку на диктофоне, готовый вновь вести переговоры, — а может, не надо захвата? Я их уговорить попробую, вроде бы они заколебались немного!

— Это они просто замерзли, — засмеялся командир, — в реальной обстановке — пожалуйста, лейтенант. А тут мне готовность всех служб надо проверить. И группы захвата тоже, так-то, дружок! Отставить смех, парни, если что, ему, — тут командир уперся пальцем в грудь Бориса, — под пули идти первым придется…

Фактор времени — вот самый главный союзник переговорщика. В то время, когда заложники находятся в одной упряжке с террористами, у них возникает взаимная симпатия. Это невозможно объяснить, но это правда. Это даже имеет свое название — «Стокгольмский синдром».