Валентина Ad - Нюша (СИ)

По понятным причинам в школу идти я не могла. На лестничную клетку тоже не высовывалась, не хватало еще что б соседи санстанцию вызвали или охотников за привидениями какими. Утешала я себя только тем, что в местах из красных кровавых кратеров, действительно не было больше прыщей. Во фортонуло!!! Будет ли меня радовать подобный факт через пару дней, я понятия не имела, зато теперь знала - хуже все же может быть.

Все утро я то и дело бродила от одного зеркала к другому с временным промежутком в три минуты, которые проводила на балконе с сигаретой в руках. На что я надеялась, не знаю, но так хотелось увидеть в отражении хотя бы то, что было до этого кошмара.

Не прошло и двух часов, как в доме появилось МАМА и, выдернув из моих ушей наушники принялось орать во все горло:

- Доча, а не охренела ли ты?! - Пьяным движением руки она вырвала из моего рта сигарету и вставила в свой. - Вот так, значит, ты расслабляешься когда меня нет дома? Охренеть просто!

Я резко вернула наушники себе:

- По-моему, ты уже давно охренела.

- Чтоо?!

- Ничегооо… - Передразнивая маму, я выпучила глаза и изобразила пошатывающиеся движения головой.

- Дрянь! - И снова я получила по морде, вот только мама даже не заметила, что в этот раз бьет реально по живому.

Не знаю как так случилось, но одной рукой я схватилась за то место, к которому мама щедро приложилась, а другой врезала едва державшейся на ногах маме.

- Ииии!... - только и успела просвистеть та, прежде чем растянуться на кухонном полу.

Мама сжалась калачиком и забилась в угол у мойки. Она все время терла раскрасневшуюся щеку, а из ее пустых глаз текли слезы. Это был первый раз, когда я позволила себе дать ей сдачу. Теперь я прекрасно понимала ее порывы, когда после очередной затрещины она бросалась ко мне на шею со слезами и извинениями. Я проделала тоже самое:

- Мама, мамочка, прости! - Слезы хлынули и из моих глаз, когда я упала на колени и притянула ее податливое тело к своей груди. - Я не хотела… прости…

Как ни странно, но мама не произнесла ни слова. Ее серые глаза с удивлением смотрели в мои, а по щекам стекали тоненькие ручьи той боли, которую я всегда принимала за пустоту. Я, впервые за все это время падения в бездну, вот так открыто и честно заглянула в два бездонных колодца боли. До этого момента мне почему-то казалось, что она просто так напивается, и не хочет ничего делать из-за простой человеческой лени. Как же я ошибалась…

Мне не знакомо чувство любви к парням, мужчинам, не важно. Я не знаю, как это, когда в животе бабочки, на глазах розовые очки, твоя половинка сердца находит вторую, а за спиной растут крылья. Так сложилась жизнь, что мне было не до этого. Но когда я накрыла вырубившуюся на полу маму одеялом и подложила ей под голову подушку, взглянула на нее сверху в низ, я поняла, что все это было у нее с папой. Теперь я хоть немного понимала, почему она стала такой. Наверное, больно до одури, когда в один миг в твоем животе дохнут все бабочки, глаза кровоточат от попавших в них осколков розовых очков, сердце разорвано напополам, а раны от обломанных крыльев никак не хотят заживать. Что ж, если такова плата за счастье находиться рядом с мужчиной - В ЖОПУ ЛЮБОВЬ!

Времени на «одеться» у меня ушло немного. В этот раз, прежде чем покидать дом, я не стала носиться с тазиком, мусорное ведро и раковина находились максимально близко к материнскому телу. Если бы у меня хватило сил, я бы обязательно перенесла маму в кровать, но… Уходя в этот раз, я просто поцеловала ее в щеку. Я не делала этого так же давно, как и она, от чего по всему телу пробежали мурашки и разлилось тепло. Я любила эту женщину, и пусть последние четыре года это было не просто, зато у меня никто не отнимет тех двенадцати, что были до этого. А еще, сегодня я поняла - у нас с ней может быть еще много прикольных дней, месяцев, лет, и для этого совсем не обязательно иметь в доме мужчину. Вот только пока я совершенно не понимаю, как это устроить.

«РАБОТА №1» - высветилось на телефоне, но это сообщение я удалила не глядя. На остаток дня у меня были более важные планы, чем зарабатывание денег мытьем общественных туалетов, и плевать, что с моей рожей я годилась только для подобной работы.

8

- Простите, но Эдуарда Геннадьевича в данный момент нет.

Двухметровая барби-хостес испуганными глазами всматривалась в мой далекий от совершенства внешний вид. Шкаф-охранник был наготове вышвырнуть меня из супер-пупер моднявого ресторана по первому зову. Я же не собиралась сдаваться: