Юрий Поляков - Треугольная жизнь [сборник]

– Не знаю. Может быть, из-за Лайзы Миннелли.

– Мою бабушку по отцовской линии звали Елизаветой Павловной.

– Ну вот видите! Даже не знаю, почему в банке она всем объявила себя Ветой. Не знаю…

– Мне она тоже никогда не говорила, что ее зовут Елизаветой.

– Странно. Непростая она у нас с вами девочка. Сложная девочка. Ну да ладно. Честно говоря, когда я увидел вас с ней на юбилее, мне и в голову не могло прийти…

– Мне тоже.

– М-да. Но что случилось – то случилось. Вы любите мою дочь?

– Да, люблю, – твердо ответил Башмаков.

– Это хорошо. Любовь – это хорошо.

Олегу Трудовичу вдруг померещилось: скажи он «люблю» с мельчайшей неуверенностью, и «шкафандр», идущий сзади, по неуловимому приказу тут же выстрелил бы ему в затылок.

– Она вас тоже любит. – Аварцев гигиенически улыбнулся. – И надо что-то решать. Ребенок измучился. А ей нервничать нельзя. Вы знаете об этом?

– Знаю.

– Тем более. Вы ведь женаты? У вас дочь…

– Женат.

– И давно женаты?

– Давно.

– Я вас понимаю. Я сам прожил с женой шестнадцать лет. Это очень тяжело – уходить… Словно отрываешь и выбрасываешь на помойку часть самого себя. Но все равно – надо решать. Ваша жена знает о Лайзе?

– У меня с женой очень сложные отношения. Я боюсь…

– Бояться надо было раньше, когда вы мою дочь в постель укладывали.

– Я не укладывал.

– Только не рассказывайте мне, что это она вас уложила. Я навел справки: вы всегда были большим специалистом по служебным романам. Но что сделано – то сделано. Главное, чтобы не было скандалов. Она уже один раз прошла через это – и второго раза быть не должно. Поэтому предлагаю вам вот что. У меня на Кипре есть дом. Неплохой дом. Вы когда-нибудь видели кровать, которая автоматически поднимается из спальни на крышу?

– Слышал.

– Уже неплохо. Это очень романтично. Поверьте! Кроме того, я открываю на Кипре представительство телекоммуникационной фирмы «Меркурий-Плюс». Офшорная зона, сами понимаете! Итак, я предлагаю следующее: вы просто исчезаете – садитесь в самолет, летите на Кипр и живете в моем доме. Никаких разборок и скандалов с вашей женой. Лайзе нельзя нервничать. Вы знаете, какой у нее диагноз?

– Не знаю.

– Вот и хорошо. Вам лучше не знать. И если она из-за вас попадет в больницу… Ладно, не буду уточнять. А то обо мне и так в последнее время ужастики рассказывают. Вы не слышали?

– Только хорошее.

– Ну и чудесно. Вы знаете, что она хочет венчаться?

– Нет.

– Теперь знаете. Неподалеку от моего дома на Кипре есть православный храм. Там и обвенчаетесь, если она не передумает. Развод и все формальности я организую без вас. Документы пришлю. Сомневаетесь?

– Нет, – ответил Башмаков, вспомнив печальный опыт Джедая.

– Купайтесь, отдыхайте, развлекайтесь. Катайтесь на кровати вверх-вниз, пока не надоест. Захотите поработать – пожалуйста в «Меркурий-Плюс». Я наводил справки – специалист вы вроде бы неплохой. Но пока никакого потомства. Вы меня поняли? Я знаю, она хочет от вас ребенка. Но вы же взрослый человек, мы с вами ровесники… Я на вас рассчитываю, Олег Трудович!

– Я, конечно, постараюсь, но…

– Уж постарайтесь! Не стерилизовать же мне вас, ей-богу! – Аварцев весело засмеялся и посмотрел на Башмакова злыми глазами. – Внуки от вас мне не нужны. Я вообще думаю, она скоро в вас разочаруется. Я даже в этом убежден.

– Почему же?

– Олег Трудович, надеюсь, вы понимаете, что девушки случайно в ровесников своих отцов не влюбляются? Конечно, я виноват перед ней… Но что же делать, у меня теперь новая жизнь. И любой нормальный мужик с мозгами за эти годы мог себе заработать на новую жизнь. Это было проще простого, потому что у власти мерзавцы, а деньги кучами валяются под ногами. Надо только нагнуться чуть раньше других или хотя бы одновременно с другими. А вы вообще даже не нагнулись! Одно из двух: вы – или дурак, или лентяй. Чем вы занимались? За державу переживали? На демонстрации ходили? Или у жены под жопой с идели?

– Я ведь могу обидеться и уйти, – тихо предупредил Башмаков, чувствуя, как от ненависти к Аварцеву у него похолодел кончик носа.

– Обидеться вы, конечно, можете. И даже хорошо, если обидитесь. Но уйти – не можете. Моя дочь вас хочет. И получит. Даже если вы ее не любите – придется потерпеть, пока она вас расхочет. Не волнуйтесь, когда это произойдет, я компенсирую вам все издержки. На старость хватит. Господи, как все-таки бежит время! Пятнадцать лет назад я с квартальной премии покупал ей на Птичьем рынке хомяка. А теперь вот…