Юрий Поляков - Треугольная жизнь [сборник]

– За твою дочь! – провозгласил Гена. – За декабристку нашего времени!

– А почему вы считаете, если женщина идет за любимым на край света, она декабристка? – спросила Вета. – Она же не ради него идет, а ради себя, ради своей любви!

– Значит, любовь – это просто разновидность эгоизма? – уточнил Гена.

– Конечно!

– Тогда за эгоизм!

Потом пили за отца, воспитавшего такую дочь, за грядущих внуков, просто за любовь! Незаметно перешли на банковские дела. Юнаков улетел в Швейцарию лечить по новейшей методике печень, и в его отсутствие конфликт между Садулаевым и Малевичем разгорелся с новой силой. Осведомленная Тамара Саидовна (у нее был глубоко законспирированный роман с начальником службы безопасности банка Иваном Павловичем) под большим секретом сообщила, что грядут перемены.

– Между прочим, Иван Павлович очень хорошо знает одного вашего родственника, – сказала она Башмакову.

– Какого родственника?

– Георгия Петровича.

– Гошу?!

– Да. Они вместе были на курсах повышения квалификации.

– Какой такой квалификации? – встрял любопытный Игнашечкин.

– Какой надо квалификации, – ушла от ответа скрытная Гранатуллина.

Потом стали дурачиться. У Тамары Саидовны хранилась в сейфе пачечка поддельных купюр, выловленных из общего потока.

– Ага, – обрадовался раскрасневшийся Гена, – Олега Трудовича, благородного отца, мы-то еще и не проверяли! Том, покажи ему! А ты, Ветка, не подсказывай!

Тамара Саидовна открыла сейф, по привычке заслонив его содержимое своим телом, порылась, шурша, и протянула Башмакову сторублевую купюру. Олег Трудович взял бумажку, повертел перед глазами.

– Ну и как? – спросил Игнашечкин.

– А что, фальшивая?

– Фальшивая. Но если вы внимательный человек, то сразу заметите, – сказала Гранатуллина.

– На ощупь вроде нормальная.

– Верно!

– Том, расскажи Олегу про чайника, который варил бумагу лучше, чем Гознак!

– Действительно, был случай. В 84-м, нет, в 85-м. Один гражданин с восемью классами образования на даче печатал пятирублевки. Идеальные. Заметила кассирша в областном отделении. На ощупь. Сделали анализ – бумага лучше… То есть именно такая, какая должна быть по ГОСТу! А Гознак все время чуть-чуть не дотягивал. Сами знаете, тогда – план, план…

– Нашли? – спросил Башмаков.

– Нашли.

– Ну и что ему сделали?

– Расстреляли!

– Вот жизнь! Человека с такими мозгами за сотню пятирублевок расстреляли! А люди миллиарды уперли – и хоть бы хны! Олигархами теперь называются, – вздохнул Игнашечкин.

– Не все богатые – воры, – тихо проговорила Вета.

– Конечно, есть исключения, – хихикнул Гена.

– Ну, заметили? – спросила Тамара Саидовна.

Башмаков все еще продолжал ощупывать купюру.

– Давай, давай, Трудыч, ты же, ядрена кочерыжка, МВТУ заканчивал!

– А ты-то угадал?

– Нет. С первого раза не угадал. Ты колонны на Большом театре пересчитай!

Но Башмаков уже и сам сообразил, тщательно осмотрел и портик, и квадригу, и вздыбленных коней, и неуклюжего Аполлона с цитрой, пересчитал окна и колонны…

– Вета, а вы угадали? – спросил он.

– Нет, – вздохнула она.

Башмаков зажмурился, потом открыл глаза и глянул на купюру словно бы в первый раз. Глянул и обомлел: вместо слов «Билет банка России» в правом верхнем углу, прямо над увенчанной головой Аполлона, большими буквами было написано: «Билет банка Росси».

– Буквы «и» не хватает! – еще не веря своим глазам, объявил он.

– Правильно! – удивилась Тамара Саидовна. – Вы второй из непрофессионалов, кто сам заметил.

– А кто первый?

– Иван Павлович! – хохотнул Игнашечкин.

– Гена, ты получишь! – Гранатуллина нахмурилась. – Кстати, чем глупее ошибка, тем труднее ее заметить. Даже специальные приборы не считывают.

– И все у нас так! – загоревал Гена. – Хотели с человеческим лицом! А получилось с лошадиной задницей. Банк Росси… Э-эх!

– А доллары поддельные вы как определяете? – спросил Башмаков.

– По-разному. Но чаще – на ощупь или по глазам.

– По чьим глазам? Мошенников?

– Нет, президентов. На фальшивых купюрах у президентов выражение глаз другое.

– Шутите?

– Совершенно серьезно.

Потом зашел Иван Павлович – седой, но бравый, одетый в приталенный пиджак начальник службы безопасности. Он ревниво посмотрел на Игнашечкина и увел Тамару Саидовну. Вета тоже засобиралась и попросила, если будет звонить Дашка, передавать ей привет. На прощание она протянула Олегу Трудовичу смуглую руку: