Эшколь Нево - Три этажа

И потому я ее взяла.

Визитная карточка все еще была в кармане моих брюк, когда я вышла из такси, на котором вернулась домой. Предвосхищая твой вопрос: да, я провела еще одну ночь в палатке на матрасе. Встретилась со всеми, кто нуждался в моих услугах. Выяснила, что между участниками акции протеста существуют острые противоречия. Назначила новые встречи на ближайшую неделю. Выкурила сигарету. Прошла сеанс рефлексологии. Сыграла на гитаре. Я пила теплое пиво, а питалась в основном пиццей с пепперони. Я знаю, ты не веришь в подобного рода резкие метаморфозы. Но, во-первых, резкая метаморфоза возможна, если под коркой внешней неподвижности идет процесс бурления, готовый в любой миг вырваться наружу. А во-вторых, это было, Михаил. У меня есть доказательства в виде фотографий.

И вот я стояла перед нашим домом, в котором мы прожили двадцать пять лет. Внезапно он мне показался – как бы это выразиться? – убогим.

Нет, не убогим. Отвратительным. Парковка, расчерченная на пронумерованные квадраты. Логотипы страховых компаний на заднем стекле каждой машины. Подстриженный по линейке кустарник перед входом. Домофон последней модели. Новенькие почтовые ящики – ни одного сломанного. На каждом не больше двух имен. Ряд чистеньких велосипедов. Столь ценимая нами тишина. Никакой громкой музыки. Никаких звуков скандала. Ужас.

Ты с гордостью называл наш пригород «островком здравого смысла».

Мне он в тот момент показался островком бесхребетного консерватизма. Добро пожаловать в Обывательск.

Ты часто повторял: «В тот день, когда вся страна станет такой же чистой, организованной, сознательной и разумной, мы поймем, что прогноз Герцля осуществился и сионизм победил».

Но в тот день я бы ответила тебе: «Сионизм загибается, а обитатели этого дома продолжают беспробудно спать. И пока им на голову не упадет крыша, они не проснутся и ничего не изменится».

Знаешь, что мне захотелось сделать, Михаил? Обойти весь дом и постучать в каждую дверь: к Рут и к Хани, к Кацам и к Разиэлям – и сказать им: «Жители Обывательска, проснитесь! Бросьте свой покер! Прекратите трястись над своими детьми! Забудьте про свои жалкие измены, на которые вас толкает не страсть, а пустота вашей жизни! Поднимите задницу с кресла перед телевизором и пошлите подальше финансового консультанта, который советует вам взять кредит и купить еще одну квартиру точно в таком же доме, расположенном точно в таком же пригороде. Избавьтесь от сонного морока, нехватки веры, нежелания шевелиться и равнодушия. Оставьте свое помешательство на отпуске, новом автомобиле, новых бытовых приборах. Перестаньте таскать детей по дополнительным занятиям. Рядом с вами происходят серьезные события, а вы дрыхнете».

Разумеется, ничего такого я не сказала. Не постучала ни в одну дверь. Стоило мне зайти в свой подъезд, как меня захватила та же серость существования. В квартире напротив Рут и Германа все еще ссорились. Вдруг раздался крик отчаяния. Кажется, потом кто-то заплакал. Я не уверена. На втором этаже я остановилась возле квартиры Хани. С минуту колебалась: может, постучаться к ней и попросить меня обнять, но от двери веяло чем-то таким, что я поняла: мой приход будет не ко времени и не к месту.

Но, войдя к себе, я кое-что сделала: сфотографировала нашу квартиру, стараясь представить ее в наилучшем свете. И выставила в интернет на продажу.

Да, Михаил, в интернет. Пока мы с тобой были при исполнении служебных обязанностей, нам приходилось проявлять осторожность. Пользоваться только рабочей электронной почтой, не заводить аккаунтов в социальных сетях. Но сейчас, когда я на пенсии, от кого мне прятаться?

Да, Михаил, я знаю: сейчас невыгодно продавать квартиру. Впрочем, послушать тебя, продавать квартиру всегда невыгодно. Я также знаю, что на деньги, вырученные за нашу большую квартиру, смогу купить в Тель-Авиве только студию. Что продажа квартиры – сложное дело. На рынке недвижимости полно жуликов.

Еще я знаю, что в Обывательск мы переехали не случайно. Мне известно, что в большом городе найдется немало желающих свести с нами счеты, тех, при виде кого надо побыстрее переходить на другую сторону улицы. Суди сам: я пробыла в Тель-Авиве всего два дня и кого я встретила? Этого мошенника, Авнера Ашдота.

Я так и слышу, как ты восклицаешь: «К чему такая спешка? Выпей чашку чая. Обдумай все спокойно. Такие решения не принимаются с бухты-барахты, под воздействием минутной эйфории, не имеющей связи с реальностью».