Денис Драгунский - Дочь любимой женщины [сборник]

– «Пушкин» не «Пушкин», а вот тут недалеко есть одно милое место. Прекрасная рыба, и там очень хороший сомелье, ну то есть хорошо подбирают вино к рыбе, – необидно объяснил он.

– Я уже давно не выпиваю, – сказал Ласик. – А там не дорого?

– Перестань! – Дюша потрепал его по плечу. – Я тебя приглашаю.

– Рыбу вы сколько готовите? – Ласик пролистал меню и поднял глаза на официанта.

– Двадцать минут или полчаса.

– Ого! А у вас есть кофе без кофеина?

– Да.

– Вот большое латте мне, – сказал Ласик. – Без кофеина. Всё.

– Ну и мне тогда тоже! – сказал Дюша. – Из солидарности. Но с кофеином. Двойной эспрессо.

Официант ушел.

Зал ресторана был совсем пустой. Они сидели в удобном закутке – стол, с одной стороны диван, с другой – кресло, а по бокам тяжелые портьеры. Идеально для приватного разговора серьезных людей.

– Ну, что ты, как ты, расскажи! – спросил Ласик.

Дюша вздохнул и покровительственно улыбнулся.

Он все понял про Ласика, как следует рассмотрев его одежду и приглядевшись к его манерам. Беден. Неудачлив. Добр, отчасти даже романтичен. Вон сколько он навспоминал, пока они шли от Поварской по Малому Ржевскому, а там повернули в Хлебный. Наверное, у него ничего в жизни нет, кроме этих школьных, так сказать, мемуаров. Но хороший человек. И гордый, конечно. Себе заказал только латте, чтоб самому за себя заплатить. Может, он и за мой эспрессо заплатит? Если ему так будет приятно – пускай! Типа это он меня угощает. Ну и ладно. Что ж ему, дурачку, рассказать-то?

– Что ж тебе рассказать-то? – вздохнул Дюша. – Работа-забота. Вот, развелся год назад.

– Жить-то есть где? – сочувственно спросил Ласик. – Алименты, небось? Денег-то хватает?

Дюша горделиво хмыкнул.

– Хватает, спасибо. Не буду тебя грузить подробностями. Скажу коротко. Так сказать, в картинках. Мне сейчас пятьдесят один. Полгода назад я развелся. А сейчас у меня новая дизайнерская квартира на Остоженке и молодая жена. Вот примерно так.

– Класс, – вздохнул Ласик. – Успех и красота. А жена кто? Небось, студентка-аспирантка? Или уже это, кандидатка наук? – он подмигнул.

– Она работает в модельном бизнесе, – сказал Дюша.

– Класс, – повторил Ласик. – Я правда рад тебя видеть, Дюша. Очень рад.

Принесли кофе.

– Слушай, а дача у тебя есть? – спросил он.

– Дачу я бывшей жене оставил, – сказал Дюша. – Но вот сейчас что-то себе присматриваю.

– Ну его на хер, Дюшенька, – вдруг негромко сказал Ласик, дождавшись, когда уйдет официант. – Послушай меня. У тебя шенген есть? Или паспорт испанский или израильский? С собой? Бросай на хер свою молодую квартиру и дизайнерскую жену, и буром! Вот прямо сейчас в Шарик. Чтоб вечером тебя здесь не было.

– Ты о чем? – Дюша смотрел на Ласика удивленно и надменно.

– Я все сказал, – Ласик вертел в пальцах дешевую черную зажигалку. – Заплати за мой кофе. Мне пора.

– Ты вообще понимаешь, с кем ты говоришь? – брезгливо поморщился Дюша. – Это что? Шантаж? Угрозы? Кто тебя подослал? Да ты соображаешь, кто я? Да у меня на юбилее половина правительства была! Я сейчас же звоню замминистра внутренних дел по личному мобильному!

Он засунул руку в правый карман пиджака, вытащил телефон.

Ласик схватил его левой рукой за запястье; телефон выпал. Правой рукой он прижал зажигалку к ладони Дюши. Тот почувствовал укол, но не успел почувствовать боль. Медленно откинулся назад. Ласик усадил его поудобнее. Как будто дремлет человек, расслабляется.

Потом он подобрал телефон, сунул в карман, громко сказал бывшему Дюше: «Я сейчас приду!» – и вышел в сортир.

В кабинке он долго мочился, обтряхивался и промокался мягчайшей туалетной бумагой, и горестно думал: «Я же рисковал. Ведь же друг детства! Три дня его выслеживал, чтоб поговорить. Я же не забыл, как он благородно уступил мне Ленку Карасеву. Даже песенку спел: « А если случится, что он влюблен, а я на его пути, уйду с дороги, таков закон, третий должен уйти ». Блин. Детство золотое. Я же, сука, головой рисковал, мне же его заказали! Я его спасти хочу, а он понты кидает: жена модель, квартира дизайн, юбилей с министрами! Дешевка. Давить таких надо».

Ласкарев спустил воду и убедился, что сток хороший, сильный. Дождался, пока бачок наберется снова. Отлепил усы и бородку, бросил в унитаз, спустил воду еще раз. Вухх – и там! Отлично. Прислушался – никого. Вытащил из-за пазухи тонкую синюю робу с надписью «Мосводоканал», накинул поверх куртки. Вышел из кабинки, юркнул в служебную дверь, прошел мимо кухни – и во двор, через черный ход.