Денис Драгунский - Дочь любимой женщины [сборник]

– Сударыня, этого не может быть!

– Этот рассказ был потом напечатан у вас же! – ответила она. – Мне в голову пришла мысль. Рядом со мной жила девушка, гувернантка без места, очень красивая. Она сидела без средств, и я предложила ей комбинацию. Я буду писать, а она – носить мои рассказы, называясь моим именем. Портрет автора при сочинениях всегда интересует. Особенно когда такой портрет! Роскошные черные волосы, глаза, фигура, от которых пышет молодостью и жизнью. Когда она отнесла рассказы по редакциям, все рассказы были прочитаны в три дня и приняты в печать. Это так естественно! Молодая, очень красивая женщина – пишет! Сначала рассказы бывали не совсем удачны, и некоторые господа редакторы были так добры, что сами их переделывали. И с какой любовью! Вычеркивали, но как осторожно, с каким сожалением: «Мне самому жаль, но это немножко длинно, дитя мое». Она мне рассказывала все подробности своих визитов. Редакторы удивлялись: «Вы такая молоденькая, и откуда вы всё это знаете?» Простите меня, ради бога! Это ваши слова. Но и другие говорили то же самое. Изумлялись ее талантливости: «Откуда у вас такие мысли?» Всякая мысль получает особую прелесть, если она родилась в хорошенькой головке! Наши дела шли великолепно. Мы зарабатывали рублей двести в месяц. Сто я отдавала ей, сто брала себе. И все шло отлично. Как вдруг… На прошлой неделе она поступила в кафешантан.

– В кафешантан?

– Да! Там ей показалось веселее, и предложили больше денег. Я умоляла ее не бросать литературы. Ведь мы были накануне славы. Еще полгода – мы стали бы зарабатывать 500–600 рублей в месяц. У меня почти готов роман. У нее бы его приняли. Я умоляла ее не губить моей литературной карьеры. Она ушла: «Там веселее!» Что мне оставалось делать! Но я надеялась, что мои труды, одобренные, печатавшиеся, дают уж мне право выступить с открытым забралом. Не гневайтесь на меня за маленькое разочарование.

– Я, право, не знаю. Все это так странно. Какой-то не очень литературный прием!

– Не говорите! Я уж слышала это! В одной уж редакции меня почти выгнали. «Это не принято в литературе!» И вот я пришла к вам. Вы всегда так хорошо относились к моим рассказам. Вы так хвалили. Не откажите прочитать вот эту вещицу. Я зайду через месяц.

– Помилуйте! Зачем же так долго? Через три дня рассказ будет прочитан!

– Ну нет, давайте хоть через две недели…

– Сударыня, повторяю вам: через три дня!

Потом…

Я уж не помню, что именно случилось потом. Но что-то было. Осложнения на Дальнем Востоке, затем недород во внутренних губерниях – события, на которые публицисту нельзя не откликнуться. Словом, был страшным образом занят. Масса обязанностей. Отсутствие времени. Спешная, лихорадочная газетная работа. А потом рассказ, вероятно, куда-то затерялся. Я не мог его найти.

Недавно я увидел в одном новом журнале рассказ Муриной.

Вечером я встретился с редактором.

– Кстати, у вас Мурина пишет?

– А вы ее знаете? Правда, прелестная девочка?

– Да, да…

– И очень мило пишет. Конечно, немножечко по-дамски. Длинноты, лишние описания. Приходится помогать. Сокращать, перерабатывать. Но для такой талантливой девушки – не жаль. У нас в редакции ее все любят. Прямо – войдет, словно луч солнца заиграет. Милое такое личико. Чудесная хрупкая блондинка.

– Ах, она блондинка?

– Блондинка, – сказал редактор. – А что?

– Так. Ничего.

Васька, друг, попал в больницу, а Димка пришел его навестить. Там у него уже сидела какая-то незнакомая девушка. Димка поздоровался, дал руку: «Здрасьте! Дима!» – «Здрасьте! Галя!» – «Очень приятно». Раз девушка к другу уже пришла, то Димка поставил на тумбочку бумажный пакет с ручками – сестра Таня дала – и сказал:

– Вот тут апельсины, печенье, морс клюквенный и пастила. Ты выздоравливай, главное. Вы тут давайте общайтесь. Что доктор говорит? – спросил, как положено.

– Доктор говорит: капец, землей присыпан, – сказал Васька. – Шучу! Говорит, на той неделе выпишут.

– Ну я пойду тогда.

– Давай.

Димка долго ждал автобуса. Когда автобус подошел, то подбежала эта Галя и в последний момент запрыгнула. Народу было мало, и она села рядом с Димкой.

– Ты докуда едешь? – спросил он.

– А я думала, ты меня в гости позовешь, – она сильно прислонилась к Димке плечом.

– Я, во-первых, живу вместе с сестрой и двумя тетками, – ответил он. – А потом, ты же Васькина девушка.

– Во-первых, не страшно, а во-вторых, нет, – сказала она. – Ничья я не девушка, я сама справляюсь. А отец с матерью что?