Денис Драгунский - Дочь любимой женщины [сборник]

– Дай-ка я тебя щелкну!

– На! – она засмеялась.

Раскинула руки, как будто сейчас кинется к нему и обнимет. Щелк! Еще раз – щелк!

Потом повернулась и быстро пошла вперед по аллее. Витя пошел следом.

В конце аллеи кто-то стоял, повернувшись в профиль, скрестив руки на груди. Аля поравнялась с ним и сказала:

– О! Привет! И ты здесь!

Худой, высокий, красивый парень. Видно, что моложе года на три.

Смешно, но Витя поначалу не понял, что этот парень ждет здесь Алю, что они договорились встретиться.

– Познакомьтесь! – сказала Аля.

Он протянул руку первый:

– Виктор.

Тот ответил хорошим рукопожатием – крепкая, сухая и теплая рука:

– Саша.

– Ну, то есть Витя, конечно! – тут же сказал Витя.

– Гнайфер, – незнакомец назвал свою фамилию. – Саша Гнайфер, – повторил даже с некоторым шиком, обкатывая языком звук аааа – Гна-а-а-айфер.

Он сразу вспомнил, что слышал эту фамилию. От папы и от мамы тоже. Гнайфер, Гнайфер, Гнайфер… он даже неприлично сморщил лоб.

– Сашина мама – известная певица. Сейчас педагог в Гнесинском. Нина Карловна Гнайфер, – сказала Аля.

«О как! – внутренне вздрогнул Витя. – Н-да. Бывает. Ниночка Гнайфер, одна из “дедушкиных сучек”, по папы-маминым словам. Кажется, последняя, после которой он вернулся в семью. Но, поскольку бабушка к тому времени уже умерла, вернулся в семью сына и невестки… О как. Вот это встреча!»

– Максимов, – скромно сказал Витя.

– О как! – засмеялся Саша.

– Страшно редкая фамилия, – сказал Витя. – У меня, я имею в виду.

Дальше пошли втроем.

– Здесь учишься? – спросил Саша, кивая на высотку МГУ.

– Вон там, – Витя показал на стеклянное здание первого гуманитарного корпуса. – А вы?

– Давай на «ты», ты чего выкаешь?

– Ну да, да. А ты?

– А я – нигде. Ибо незачем. Особенно в нашей юной прекрасной стране. Откосил от РККА и живу себе. Стараюсь ни в чем себе не отказывать.

– А деньги? – пожал плечами Витя.

– Деньги – прах! – сказал Саша. – А в крайнем случае наворуем!

Аля восхищенно засмеялась.

– Что ж… Тоже своего рода позиция, – покивал Витя и покосился на Сашу.

У Саши в руках была тросточка, но она ему была явно коротка, так что он ею играл, как стеком. Красивая старинная тросточка из темно-красного дерева, с бронзовым конусом на конце и сливочного цвета собачьей головой на рукоятке.

– Ого, – сказал Витя. – Старинная?

– А то!.. Памятник барско-дворянского быта прошлого столетия.

– Наследство?

– Откуда! – опять засмеялся Саша. – Мы не фон-бароны. Мы бедные трудовые немцы-колонисты… В антикварном купил.

– Дорого, небось?

– Не дороже твоей шикарной камеры! – вдруг зло сказал Саша.

– Щелкни нас! – сказала Аля и встала рядом с Сашей. Он положил руку ей на плечо.

Витя не хотел его фотографировать, но Аля сказала: «Щелкни нас!» – в этом была особая лихость и наглость – то, что она… Тем более что он уже понял, уверен был, что этот Саша не случайно здесь очутился.

– Улыбаемся! – сказал Витя.

Потом, конечно, Аля попросила Сашу щелкнуть их с Витей. А потом какую-то проходящую девицу – щелкнуть их втроем. Девица оказалась американкой.

– Oh, please, just press the button! – сказала Аля. – Oh, many, many thanks!

Фото, где он обнимал Алю, не получилось, – вспомнил Виктор Петрович.

Возможно, Саша Гнайфер нарочно дернул камеру. Ну, неважно. Да и не надо. Но два вполне качественных снимка – были.

– Главное – не пороть горячку, – повторил в уме Виктор Петрович. – А также не подходить к мобильнику и к простому телефону. По вечерам не зажигать свет в комнатах. Не забыть опустить жалюзи в спальне, потому что мало ли что – зажечь ночник, попить воды, сходить в сортир. Хотя вряд ли она будет сидеть во дворе всю ночь и глядеть на мои окна – да и сумеет ли она вычислить, которые окна тут мои… Конечно, можно устроить смешнее. Нанять на недельку охрану, а самому уехать на дачу. Нет, слишком жестоко. Девочка не заслужила такого. Ага! А тырить чужие ключи от квартиры? И от сейфа? Нет, все равно. Охрана, потом милиция – это чересчур. Все-таки дочь любимой женщины. Когда-то любимой. Но все равно! И вообще…

Виктор Петрович чуть было не подумал: «родная кровь», но вовремя осекся.

У него ни в чем не было твердой уверенности.

Ни в том, что Аля родила дочку именно от этого человека, от Саши Гнайфера.

Ни в том, что Ниночка Гнайфер родила Сашу именно от его дедушки, от академика Измаила Васильевича Максимова. Хотя Ниночка, по семейной легенде, ездила к дедушке предъявлять ребенка.