Сергей Литвинов - Не только детектив

Вот сидит тридцатилетняя. Прическа словно только из салона, дубленка, но сумочка черная, а сапоги красные… А как по цвету подберешь! Единственная у нее, видно, сумка, единственные сапоги… Сейчас сапог не накупишься… Читает воспоминания о Тарковском. Что ей Тарковский? Кто она – искусствовед? Киноманка?.. Поднимет голову, обведет тебя туманным взглядом, словно «Сталкера» снимает, и опять – читать…

А рядом – пожилая: в строгих очках, с седыми завитками, сидит, прорабатывает верстку какой-то детской книжки, ставит на полях исправления. Вся в работе, и ей уже ни к чему, как той, тридцатилетней, глаза поднимать, проверять, какое впечатление производит…

А вот мужчина пожилой с молодым беседуют. Стоят друг против друга и обсуждают пакт Молотова – Риббентропа – профессионально так обсуждают, со ссылками на монографии…

А у дверей парнишка девушке заливает: «Был у нас в гостях англичанин, говорит, я американцев не понимаю, у них жаргончик какой-то и через слово мат…» Девушка некрасивая, а парнишка хоть куда, и одет модно, но нет, вот развлекает даму, разливается соловьем – а может, влюблен?

А вот сидят три школьницы. Совсем некрасивые. Одна читает «Бедные люди». Для чего? Разве это проходят? Две другие в одну книгу погрузились, посередке держат. Заглянем в обложку… Конечно, «Преступление и наказание» – по программе…

Какие милые все! Все у них впереди, выучат и Достоевского, и английский, и американский…

Вот это вечернее метро – и есть моя Россия…

– Приехали, Денис Болеславович, – вежливо перебил охранник.

Денис Болеславович грузно вылез в предупредительно распахнутую дверь «Мерседеса».

Раз в полгода ему устраивали поездку в вечернем метро, и умильных разговоров ему хватало еще на полгода.

Один врач отучил пить одного пациента.

Вернувшийся к жизни отблагодарил спасителя посредством коньяка.

Коньяк был кстати, потому что врач собрался навестить школьного приятеля на даче в Красково.

Приятеля дома не оказалось, зато оказалась его жена, задорно поблескивающая глазками, и врач неожиданно навестил ее.

Муж притащился на рассвете после того, как хряпнул спирта в лаборатории и портвейна в тамбуре со случайными, после чего последовал спор, после чего у мужа недоставало трех зубов, чего не компенсировали внезапно обретенные рога, чего муж не замечал.

Чтобы муж и далее не замечал, жена заховала врачебную бутылку на чердак и квохтала над мужем, радуясь, что не оказалась вдовой.

Утром несостоявшаяся вдова отправилась на службу, продолжая радоваться, что она не вдова и что бутылка кстати. И точно: жена вскоре переместилась в командировку в Брюссель, после того как коньяк переместился в сейф к официальному лицу, а несостоявшаяся вдова поперемещалась на его, то есть лица, коленях. После чего лицо вынуло из коньячной коробки банкноты, пересчитало, а бутылку преподнесло личному, то есть лица, шоферу.

Водила рванул, предвкушая. Заехал за колбаской – машину обчистили, сперев магнитофон, зажигалку и бутылку.

Повествование становится монотонным. Шестеро подростков. Две герлы. Маг толкнули, вайну взяли. Киряли. Коньяк не успели. Были взяты с поличным. Конфисковали. «Уничтожили путем вылития в раковину». Так занесли в протокол, а фактически преподнесли коньяк капитану, как раз ставшему наконец майором.

Еще короче. Капитан – зав. лесоторговой базой – поставщик из Бурятии – директор леспромхоза – Благовещенск – мама новобранца – полковник – академия Фрунзе – адъюнктура в Ленинграде – зубной профессор из Москвы – плата ночному таксисту.

Короче!

Бутылку за бешеные бабки берет у таксиста вдруг развязавший тот самый пациент, открывает, наливает, подносит, нюхает – «торпеда» срабатывает со страшной силой (врач на совесть лечил, не зря был коньяком премирован) – пациент валится на стол, бутылка опрокидывается, жидкость льется на пол.

А говорят, мы пьющая страна. Ха!.. Одной бутылки осилить не можем.

Вова сидел с лучшим корешем на ночной кухне, жена давно отрубилась, обсуждали жен и любовниц.

Как всегда, не хватило.

– Поехали к таксистам, – предложил лучший кореш.

– Стоп, – сказал Вова. – Идея. – И вынул из шкапчика бутылку виски «Джонни Уокер». – На Новый год приберегаем. Но мы ей сделаем усекновение.

Кореш понял, аккуратнейшим образом вскрыл заморскую диковину. Отлили в майонезную баночку добрую треть, разбавили подкрашенной вареньем водопроводной и тщательнейшим образом запечатали сосуд.