Джейн Джонсон - Преданное прошлое

В конечном счете, распоров несколько швов, отрезав кусок с пятном и зашив все снова (и не потеряв при этом слишком много материи), она отложила готовую рубашку в сторону, возблагодарив при этом Господа за то, что он создал Маргарет Харрис достаточно тощей женщиной, которая вряд ли заметит разницу между этой рубашкой и другими, также сшитыми Кэт. Положила иголку с ниткой, встала и потянулась, да так, что все суставы захрустели. И тут заметила во дворе кузена Роберта — тот как раз направлялся к дому. Кэт постучала по стеклу, потом тихонько сбежала вниз по лестнице, но вместо того, чтобы свернуть в коридор, ведущий к уборной — что могло бы в случае необходимости объяснить ее отсутствие на рабочем месте, — она прокралась мимо кухни к двери в столовую, за которой собрались гости.

Гул голосов доносился и сюда, но дверь была плотно прикрыта. Пропустив несколько ударов сердца, девушка прислушалась, но не разобрала ничего особо интересного: перемежая свои речи вежливыми выражениями благодарности за прием, мужчины обсуждали различные типы артиллерийских орудий. А когда в беседе вдруг возникла пауза, Кэт, опасаясь, что ее засекут, убежала. Роберту, вероятно, известно больше, чем она могла почерпнуть за несколько секунд под дверью; у кузена имелась такая привычка — всегда быть в курсе всего, что творится вокруг. Люди доверяли Робу — доверяли информацию, трудные задания, свое имущество. Он был из подходящего сорта людей: надежный, целеустремленный и способный. И мог бы — в этом Кэт была абсолютно уверена — составить отличную партию какой-нибудь другой девушке.

— Роберт! — Она проскользнула во двор и поманила его за собой подальше от господского дома, чтобы никто не мог их услышать.

Он пошел за ней, но на его лице было написано откровенное изумление.

— Что случилось, Кэт… э-э-э… Кэтрин?

— Кто эти люди, ну, четверо, что приехали верхом вместе с сэром Артуром? Которые сейчас с ним обедают?

Роб бросил на нее косой взгляд:

— А почему ты спрашиваешь?

— А мне что, не разрешается полюбопытствовать, что это за такие важные гости, что весь дом с утра стоит на ушах, а ее милость совсем загоняла нас, надавав кучу всяких поручений?

Он улыбнулся:

— Загоняла, да? И при этом ты надела свое самое лучшее красное платье?

— Совсем не лучшее, — соврала Кэт. — А кроме того, что ты понимаешь в подобных вещах, Роберт Болито?

— Немного, — признал он, чуть краснея.

— Ну, так кто это такие и почему к нам заявились? — продолжала нажимать она. — Ну, сэр Ричард Робартис приехал из своего Лэндидрока, — быстро добавила она, чтоб показать, что ей тоже кое-что известно. — И конечно же, я узнала сэра Фрэнсиса. Но остальных двоих я не знаю.

— Остальные двое — это придворный и известный политик сэр Джон Элиот, он приехал издалека, из самого Порт-Элиота. — Это имя он произнес с большим уважением. — Он пользуется большой известностью. К его мнению прислушивается сам король, и он имеет большой вес в Лондоне.

Кэт кивнула, упрятав полученные сведения поглубже в память. Человек из Лондона в Кенджи! Просто здорово! А то, что сэр Джон проехал верхом все графство, чтобы повидаться с ее хозяином, означало, что их беседа имеет, видимо, очень большое значение.

— А другой? — спросила она. — Тот джентльмен с рыжими волосами и в такой красивой шляпе?

— Это сэр Джон Килигру из Арвенака, — ответил Роберт и ничего к этому не добавил.

— Пират?! — возбужденно воскликнула Кэт.

— Комендант замка Пенденнис, — поправил ее Роберт, хотя всякому было отлично известно, что все Килигру — пираты, воры и негодяи, которые только потому так высоко взобрались по социальной лестнице, что сразу вспрыгнули на ее середину с огромной кучи добытого нечестными путями золота. Это, конечно, превратило их в героев в глазах многих корнуольцев, особенно тех, кто до сих пор скорбел по поводу кончины королевы Бесс 16и ностальгировал по годам, когда Корона закрывала глаза на их небольшие морские шалости.

Мать Кэт три года служила в Арвенаке; он находился недалеко, на Хелфорд-Ривер, и она всегда говорила только об этом времени, словно остальные двадцать лет, прошедшие с той поры, были из жизни какой-то другой женщины. Отнюдь не стыдясь того, что служила людям, которые всегда любили держать слишком круто к ветру, Джейн Триджинна прямо-таки наслаждалась дикими историями, которыми было окружено имя Килигру. Особенно ей нравилось рассказывать дочери историю Джейн Килигру, причем она пересказывала ее снова и снова, всякий раз дополняя все более интригующими подробностями. Эта Джейн была женой первого сэра Джона, который кончил свои дни в лондонской долговой тюрьме, оставив свою вдову по уши в долгах и без каких-либо средств. Но смелая женщина решила взять свою судьбу в собственные руки. Поэтому когда два голландских галеона, груженные испанским золотом, принесло, полуразбитые после шторма, к английским берегам и они были вынуждены искать убежища в Пенденнисе, Джейн Килигру повела своих слуг, вооруженных пиками и мечами, на абордаж и захватила корабли, подавив сопротивление команд и убив при этом двоих испанских дворян. Она вернулась на берег с несколькими хогсхедами 17золота. Убийство двоих испанских грандов вполне могло кончиться для многих участников этого дела виселицей в Лонстоне, но, как утверждали слухи, за леди Джейн заступилась сама королева Елизавета; как всем было известно, она прислала королевскую грамоту о помиловании, и Джейн Килигру избежала петли. Нынешний сэр Джон был ее сыном.